Отдыхай. Если они ворвутся сюда, мне может понадобиться помощь.
Поколебавшись, Бриго все-таки позволил отвести себя назад в постель. Он бессильно опустился на нее, а Килкенни поднял и уложил его ноги. С кровати Бриго, не поднимаясь, мог видеть улицу через приоткрытое окно. Килкенни положил на кровать винтовку и коробку с патронами, затем, вернувшись в залу, обошел все окна, заглядывая в каждое.
Уайлд поднимался с земли. Килкенни наблюдал за ним, ничего не предпринимая. Внезапно Уайлд крутанулся и бросился к двери. Бриго, лежа на кровати, прострелил ему грудь.
— Один — ноль, — сказал себе Килкенни, — осталось девять.
У него не было иллюзий. Эти люди слишком опытны в своем деле, их нельзя долго водить за нос. Рано или поздно они ворвутся в дом, начав ложную атаку в одном месте и ударив в другом. Их много, а на него одного приходится слишком большая площадь. И к тому ему за всеми не уследить. Они могут влезть на крышу и пролезть через верхние окна.
Килкенни взглянул в сторону лавки Лезерса и заметил, как какой-то человек попытался проскользнуть из-за угла дома к его двери. Он быстро выстрелил. Раз… другой…
Первый выстрел угодил бежавшему выше пояса, но вскользь, рядом с кобурой. Он пошатнулся, второй выстрел сшиб его с ног.
Килкенни отшатнулся как раз в тот миг, когда в то место, где он только что стоял, ударила винтовочная пуля. Помедли он хоть секунду, и был бы уже ранен или мертв.
Никаких шансов перенести Бриго в повозку. Днем точно, да и ночью вряд ли.
И наконец они пошли на приступ.
Некоторое время стояла тишина, и вдруг в заднюю дверь салуна ударил залп. Килкенни метнулся к передней двери и увидел, что ее атакуют полдюжины людей Хейла.
Первая пуля Килкенни попала точно в цель, и один из нападавших покатился по земле. Загрохотали выстрелы, и он вдохнул жаркий, едкий пороховой дым, ощутив как будто удар хлыста по щеке от скользнувшей пули.
Они отступили, оставив двоих лежать в пыли. Килкенни не знал никого из убитых. Он заткнул револьвер за пояс и, вытащив другой, стал заряжать его. Затем проверил еще один револьвер, из которого были сделаны два выстрела.
Щека его пылала огнем; потрогав ее, он увидел на пальцах кровь и вытер руку о занавеску. Потом насыпал в карман дроби и встал с дробовиком у двери.
Килкенни ждал. Стояла жара, и ждать было невмоготу. Хотелось выйти и перестрелять их. Трое из них, а может и четверо, были уже убиты или ранены.
Выстрелов не слышно. Очевидно, они совещаются. Дробовик был его оружием возмездия; зная, что он творит с человеком, если стрелять с близкого расстояния, Килкенни даже колебался, стоит ли его применять.
Из лавки Лезерса доносились голоса спорящих. Теперь, когда трое или четверо убиты, у них появились другие мысли. Вдруг его озарила идея.
— Лежи спокойно и наблюдай, — сказал он Бриго. — Я ненадолго выйду на улицу.
— На улицу? Собираетесь с ними драться?
— Si… Вот этим. — Килкенни показал на двуствольный дробовик. — Они все сейчас в лавке. Я решу этот вопрос раз и навсегда.
Он подошел к двери и несколько минут изучал обстановку, прислушиваясь к горячему спору в соседнем доме. Скоро должен приехать Прайс Диксон, а люди Хейла, несомненно, уже знают, что он встал на сторону Килкенни и Хэтфилдов. Он попадет в ловушку, из которой ему не выбраться, если только он, Килкенни, не расставит свою ловушку первым. Джейм Бриго может выжить только благодаря стараниям Диксона, так что на кон поставлены жизни их обоих.
Килкенни выжидал. Солнце ушло, и под навесом была тень. Одним бесшумным рывком он переместился к лавке Лезерса, прижался к стене.
До двери лавки еще добрых четыре шага, но, к счастью, на этом пути ни одного окна. Килкенни поднялся на крыльцо, хорошо понимая, что, если они оставили человека снаружи, его жизнь не стоит и ломаного гроша.
Он сделал шаг и замер. Изнутри доносился голос Райта:
— Малыш заплатит, говорю я вам. А если нет, мы просто возьмем несколько коров.
— К дьяволу коров! Мне не нужны коровы, мне нужны деньги! И еще целая шкура, чтобы потратить их.
— Я лично, — вступил другой голос, — не вижу никакого смысла лезть под пули за-ради какой-то бабы. Охотно верю, что эта девочка Риордан лакомая штучка, но если она хотела Хейла, она б сама его взяла. А она, я понимаю, сохнет по Килкенни, и убей меня Бог, у нее губа не дура.
— Что с тобой, Тенди? — воскликнул Райт. — Хейл платит нам. Да и Килкенни этот слишком высоко занесся.
Тенди засмеялся.
— Ли, я полагаю так: если ты хочешь доказать, что ты еще выше, то вызови его на дуэль, и он тебя удовлетворит.
— Это идея! — вскочил Райт. — Блеск! Вот так мы его и выманим. Я вызову его; а когда он выйдет на улицу, мы вольем в него свинца.
На минуту воцарилась тишина. Килкенни уже стоял у самой двери.
— Ли, — сказал Тенди, — это подлость. Я в такие игры не играю, и ты это знаешь. Я стрелок, но не убийца!
— Тенди Уэйд, — предостерегающе сказал Райт, — когда-нибудь ты…
— Можно теперь мне сказать? — перебил его Килкенни.
Он стоял в проеме двери с дробовиком в руках. Райт обернулся — рот его приоткрылся, лицо исказила внезапная судорога. Тенди Уэйд широко развел руки, посмотрел на двуствольный дробовик и сказал:
— Килкенни, отверни его в сторону, Христа ради!
— В нем медвежья картечь, — небрежно сообщил Килкенни. — Я могу одним выстрелом изрешетить четверых-пятерых из вас, джентльмены, — у него хороший радиус. Мне бы страшно этого не хотелось, но если вы сами нарываетесь, что я могу поделать?
— Полегче, парень! — взревел Райт. — Я…
— Лезерс, — не обращая на него внимания, сказал Килкенни, — пройдись, собери у них оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63