команда СССР, дебютировав в чемпионатах мира по хоккею с шайбой, стала чемпионом мира, а ее капитан Всеволод Бобров был признан лучшим хоккейным нападающим мира.


НЕДОПЕТАЯ ПЕСНЯ

В 1945 году футболисты команды Центрального Дома Красной Армии имени М. В. Фрунзе продолжали жить в гостинице ЦДКА. Эта традиция установилась еще в военные годы, когда армейским спортсменам вменили в обязанность охрану большого комплекса зданий на площади Коммуны в Москве. У каждого из них был свой пост, а Владимира Никанорова назначили комендантом. Правда, поначалу футболистов разместили непосредственно в Доме, их солдатские койки были расставлены в помещениях, где прежде находились библиотека и читальня. Если вечерние часы выдавались свободными от дежурств, спортсмены неизменно отправлялись на концерты, проходившие в ЦДКА. Билеты покупать не приходилось: из «спален» через фойе второго этажа можно было выйти прямо на балкон главного зрительного зала Центрального Дома Красной Армии.
Позднее футболистов перевели в гостиницу ЦДКА и почти всех поселили в одной большой комнате, где старшиной сразу же стал Анатолий Тарасов, бдительно следивший за порядком. Чем успешнее шли сражения на фронтах, тем быстрее начинал набирать силу московский футбол, и следствием этого явилось постоянное «улучшение жилищных условий» армейских футболистов: из перенаселенного общежития их постепенно переводили в номера на двух-трех человек. Всеволода Боброва поместили сперва на седьмом этаже в комнате № 714 вместе с Владимиром Деминым. Но позднее, после триумфального выступления на футбольных полях Великобритании, Всеволода перевели в «люкс» четвертого этажа, где он по распоряжению гостиничной администрации жил один. Однако на самом деле вместе с Бобровым постоянно жил его брат Борис, приехавший из Омска.
«Люкс» не был особенно шикарным, однако оказался достаточно просторным для… игры в футбол, которую однажды, в отсутствие Всеволода затеяли четырнадцатилетний Борис и внештатный «адъютант» Боброва Николай Демидов. Играли мячом, который Всеволод привез из Англии. В итоге мяч вылетел в окно и на глазах у изумленного садовника угодил прямо на клумбу, что повлекло за собой вполне конкретные последствия для нарушителей гостиничного распорядка.
Тренировались армейцы в Сокольниках, куда ездили с улицы Дурова на трамвае. Весь футбольный реквизит обычно хранили в гостинице, поэтому гигантскую, чудовищную «авоську», набитую тренировочными мячами, приходилось чуть ли не каждый день возить через весь город. После возвращения с сухумских сборов, где Всеволод Бобров отличился на зеле-. ном поле, сетку с кожаными мячами, которую раньше таскал запасной игрок Владимир Щелчков, стали вверять именно новичку. Москвичи, ездившие в ту пору по маршруту с площади Коммуны в Сокольники, могли дважды в день видеть высокого парня в кепочке, с торчащим из-под козырька чубчиком, в тенниске, который занимал целую площадку старенького московского трамвая, усаживаясь на упругие мячи, словно наседка.
Однако возить «авоську» с футбольными мячами Боброву пришлось очень недолго: уже через три недели Всеволод заработал право ездить налегке. Перед игрой с московским «Локомотивом» внезапно заболел левый полусредний армейцев Петр Щербатенко. И тренер ЦДКА Борис Андреевич Аркадьев был вынужден ввести в игру запасного форварда Всеволода Боброва.
Так 18 мая 1945 года на московском стадионе «Сталинец» в Черкизове состоялся дебют этого великолепного футболиста.
В самой первой официальной игре, в которой довелось принять участие Боброву, он забил в ворота «Локомотива» два мяча, и у тренера уже, как говорится, не поднялась рука вернуть наиболее результативного нападающего на скамейку запасных.
Повторилась история, произошедшая в русском хоккее, когда появление Всеволода Боброва вынудило тренера Павла Короткова сразу ввести этого форварда в основной состав команды ЦДКА вместо Николая Кузнецова, известного по прозвищу Кола. С тех пор Щербатенко выступал только за дублирующий состав. Этому отличному игроку неоднократно предлагали перейти в другую команду, сулили всяческие выгоды. Однако Щербатенко до конца своей спортивной карьеры сохранил верность родному армейскому клубу.
Но как только Всеволод Бобров вошел в основной состав, само собой получилось, что он перестал возить с улицы Дурова в Сокольники сетку с тренировочными мячами. В футбольном, да и вообще в спортивном коллективе авторитет каждого игрока очень сильно зависит от его мастерства. Поэтому армейцы сразу изменили свое отношение к дебютанту, сменив снисходительно-доброжелательный тон на серьезный и уважительный. За три недели Бобров из новичка превратился в полноправного члена знаменитого футбольного армейского коллектива.
Мощь бобровских атак росла буквально с каждой игрой. Среди болельщиков начали поговаривать о появлении «второго Федотова». Один за другим лучшие советские вратари с удивлением и плохо скрываемой досадой знакомились с бобровским прорывом, с бобровским ударом и принялись активно изучать манеру игры нового опасного форварда. Однако это оказалось очень и очень непростой задачей. Дело в том, что сам Всеволод, этот новичок, этот дебютант, тоже внимательно присматривался к действиям голкиперов, учился правильно оценивать позицию, занимаемую вратарем.
В отличие от многих нападающих Бобров видел в момент удара не только белый четырехугольник ворот и фигуру голкипера, но также успевал зафиксировать в своем сознании, какая нога у вратаря опорная, в какую сторону он готовится совершить бросок, а куда он уже не сможет двинуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109