К часу дня, когда началась традиционная предматчевая лихорадка, подогреваемая духовым оркестром, марширующим по футбольному полю, туман сгустился настолько, что болельщики перестали различать противоположные трибуны. А когда игра началась, туман перешел в ту крайнюю категорию плотности, которую в Англии называют «гороховым супом» и которая заставляет дорожную полицию зажигать на перекрестках факелы, чтобы уменьшить опасность автомобильных происшествий.
Но как ни парадоксально, сами динамовцы, и в частности Всеволод Бобров, впоследствии назвали этот туман «журналистским» и утверждали, что описания «мяча, внезапно выплывавшего из тумана» – это безусловное сгущение красок, рассчитанное на то, чтобы произвести особый эффект на читателей. В действительности, считают футболисты, хотя видимость и впрямь была ограниченной, однако не настолько, чтобы серьезно мешать игре.
Впрочем, никакого парадокса тут нет: правы обе стороны – и те, кто наблюдал за встречей с трибун, и те, кто принимал непосредственное участие в игре. В отличие от знаменитых вечерних или утренних российских туманов, которые представляют своего рода «испарину» теплой влажной земли, лондонский городской смог опускается откуда-то сверху и не всегда плотно садится на такие ровные и большие площадки, как, например, футбольное поле. Он как бы зависает над ним на небольшой высоте. Сверху, с трибун для зрителей, следивших, за матчем сквозь мутную мглу, казалось, что мяча совсем не видно. Но сами футболисты неплохо различали его, упуская из виду лишь в моменты высоких навесных передач, когда мяч действительно прятался в тумане и оставалось только гадать, в какой точке поля он опустится.
Этот экскурс в область метеорологии представляется отнюдь не лишним в связи с тем, что после того исторического матча в Англии появились мнения, будто бы «гороховый суп» исказил истинную картину соотношения сил на футбольном поле, вверив судьбу встречи в руки Фортуны. На самом же деле это был нормальный футбол, в равной мере затрудненный для обеих команд и требовавший от них проявления самых лучших качеств. Именно в такой обстановке удельный вес случайности снижается, а роль мастерства возрастает. И если уж говорить о густой мгле, якобы скрывавшей ворота противника, о «мяче, внезапно выплывавшем из тумана», то как объяснить большое количество забитых в том матче голов – семь? Причем ни один из них – как в английские, так и в наши ворота – не был забит в суматохе, случайно, каждый гол являлся следствием целенаправленной атаки, остроумной комбинации, отличного паса, стремительного рывка, точного удара.
Небезынтересно напомнить и еще об одном обстоятельстве, неопровержимо свидетельствующем в пользу нормального, а не «слепого» футбола, несмотря на «гороховый суп». При «туманных случайностях» голы могут забивать любые игроки – на то она и случайность. Однако в матче между «Динамо» и «Арсеналом» мячи забивали именно те форварды, которые отменно делали это и в других матчах: у англичан все три гола в ворота москвичей «на совести» левого инсайда из клуба «Блэкпул» Мартенсена. А в советской команде по одному мячу забили Сергей Соловьев и Константин Бесков, а два – Всеволод Бобров.
Впрочем, Бобров в том ответственнейшем лондонском матче забил практически три мяча, поскольку в послесловии ко второй половине игры в официальных материалах английского турне написано так: «3-я минута. Бобров снижает мяч головой. Вратарь пытается взять его, но наталкивается на С. Соловьева и упускает мяч в ворота. Счет сравнен – 3:3».
А первый мяч в той встрече Всеволод Бобров забил уже на первой минуте. Он же, Всеволод Бобров, в середине второго тайма забил и последний, четвертый гол, решивший исход встречи в пользу «Динамо», – гол-красавец. Вот как сам Бобров рассказывал о нем: «Мы устремляемся в атаку. Метрах в двадцати от ворот Бесков хорошо выходит на удар, но в борьбе с Джоем есть опасность потерять мяч. Бесков внезапно останавливает мяч и сам уклоняется в сторону, увлекая за собой Джоя. Я бегу позади и, точно примерившись, наношу удар с ходу по неподвижному мячу. Совсем как на тренировке. На сей раз я уверен в себе и спокоен. Удар вышел образцово… И я вижу, как мяч влетает в нижний правый угол. Победа! Мы выиграли у «Арсенала»!.. Это был, пожалуй, самый красивый гол за всю мою, правда, еще недолгую спортивную жизнь и мой последний, шестой «гостинец» вратарям Британии».
На миг забыв о журналистских описаниях катастрофического смога, в котором проходил матч, и прочитав этот короткий рассказ Боброва, вполне можно задать вопрос: а был ли туман вообще? Ведь Всеволоду удалось с двадцати метров нанести точный, прицельный удар по воротам и проследить за полетом мяча.
В том матче с «Арсеналом» особенно ярко проявилось еще одно замечательное качество Всеволода Боброва – умение забивать самые важные, решающие голы. И в футболе и в хоккее он всегда брал на себя роль лидера команды и штурмовал ворота противника тем упорнее, чем труднее была игра, чем напряженнее складывалась игровая ситуация. Несомненно, высшим проявлением этого истинно бобровского духа, его несгибаемой воли стал знаменитый матч на Олимпийских играх в Хельсинки-52 с командой Югославии, когда сборная СССР за двадцать минут до окончания встречи проигрывала со счетом 1:5, однако благодаря неудержимому порыву Всеволода Боброва, вдохновившему товарищей, свела тот незабываемый матч вничью -5:5.
Из-за обидного, горького поражения при переигровке некоторые футболисты сборной незаслуженно подверглись критике, да и весь грандиозный успех советских олимпийцев, поднявшихся в командном зачете на верхнюю ступень пьедестала почета, был в известной мере как бы смазан – ни один из них не получил правительственной награды, добрая традиция награждать лучших, атлетов установилась лишь с Игр-56 в Мельбурне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109