.
У футбольного коллектива ВВС, который в 1951 году возглавил Бобров, дела шли хуже. Однако нельзя полностью винить в этом тренера, поскольку на зеленых полях конкурировать с такими сильнейшими командами, как ЦДКА и «Динамо», летчикам было трудно, в целом их состав уступал конкурентам по классу. Но ведь известно немало случаев, когда прекрасные тренеры не могли обеспечить своим командам должных успехов в силу целого ряда привходящих причин. Не повезло и Всеволоду, хотя как наставник команды он проявил себя с самой лучшей стороны.
В этой связи небезынтересен рассказ одного из самых уважаемых и авторитетных советских футбольных арбитров, председателя Всесоюзной коллегии судей, судьи международной категории Николая Гавриловича Латышева. Весной 1951 года, когда все команды мастеров традиционно проводили на Черноморском побережье Кавказа предсезонную подготовку, там же, в районе Сочи, собрались на свои сборы и арбитры, которым предстояло обслуживать чемпионат страны. Пока футболисты тренировались, судьи занимались на семинарах.
В середине пятидесятых годов был введен строгий порядок, при котором арбитры в период предсезонной подготовки команд должны читать футболистам лекции о правилах игры, а затем принимать у них экзамен. Но в 1951 году такого порядка еще не существовало, и лишь два-три наставника исключительно по собственной инициативе обращались к судьям с просьбами выступить перед коллективом футболистов. Среди них был и Всеволод Бобров, который приглашал арбитров, во-первых, в воспитательных целях, чтобы убедить своих подопечных в объективности судей, в их равной расположенности ко всем командам, а во-вторых, для того, чтобы игроки в простейших ситуациях по незнанию не нарушали правил.
И однажды Николай Гаврилович Латышев по просьбе Боброва отправился в команду ВВС.
Летчики тренировались на небольшом аэродромчике в районе реки Сочинки, где приземлялись самолеты местных авиалиний ПО-2 и где было построено маленькое здание аэрофлотовского вокзала. В этом здании, в большой комнате, где стоял биллиардный стол, футболисты занимались теорией. Там же Бобров давал установки перед тренировочными играми. Латышев как раз и попал на одну из таких установок и попросил у тренера разрешения присутствовать на ней. Всеволод Михайлович, конечно, не возражал. Вот что рассказывает Николай Гаврилович Латышев о той памятной для него встрече с Бобровым-тренером: – Я не представлял себе, что Бобров может быть тренером. Он в ЦДКА не выделялся какой-то руководящей ролью: там были такие игроки, как Федотов, Николаев. Но когда я пришел к Боброву на сборы команды ВВС, то сразу увидел, что он стал гораздо серьезнее, чем в то время, когда был просто футболистом. Хотя совсем немного времени прошло, меня поразило, каким уважением он пользовался среди футболистов. Я, признаться, ожидал панибратства. Но нет, его слово – закон! Я решил остаться на установку перед игрой. Бобров так грамотно, на мой взгляд, давал наставления и указания, что я был поражен. Его слушали очень внимательно. Во-первых, уважение к нему как к игроку… Молодежь на него, видимо, молилась как на игрока. А ему было всего двадцать девять лет. Авторитет футболиста скрывал его возраст. Я думал: откуда же он стал таким тренером? Откуда у него такой хороший тренерский навык? Ведь в школе тренеров он не учился. Видимо, у него к этому делу были особые способности. Ведь он в спорте вообще отличался: скажи ему – играть в теннис, он и в теннисе стал бы чемпионом. И вот тонкое понимание тренерского дела, видимо, тоже было одной из его особых способностей.
Но еще более сильное впечатление на Латышева произвело то, что произошло дальше. Николаю Гавриловичу уже приходилось выступать в футбольных командах, и он знал, что подавляющее большинство спортсменов имеют о правилах самое общее представление, а в суть их не вдаются. Отсюда, между прочим, нередко проистекали конфликты между арбитрами и игроками во время матчей. Поэтому Латышев весьма обстоятельно излагал и растолковывал те пункты правил, где возможны разночтения или непонимание. Когда он заканчивал свои лекции, тренеры обычно спрашивали у футболистов: – Вопросы есть?
В ответ неизменно слышался нестройный хор: – Не-ет…
И на этом лекция заканчивалась.
Но в команде ВВС случилось иначе: вопросы арбитру начал задавать тренер. И какие вопросы! Не по букве, а по духу правил. Латышев на всю жизнь запомнил, как Бобров буквально пытал его по следующему поводу: можно ли бить штрафной удар после свистка судьи, но не дожидаясь, пока соперники выстроят «стенку»? Всеволод уточнял ситуацию до мельчайших подробностей и наконец пришел к окончательному выводу: оказывается, пока вратарь продолжает суетиться, руководя установкой «стенки», можно бить по пустым воротам! Правилами это разрешено.
Точно так же обстоятельно Бобров расспрашивал Латышева о свободном ударе, о том, как создавать искусственное положение «вне игры». Иными словами, Всеволод пытался использовать правила футбола в своих целях – и этим Николай Гаврилович Латышев тоже был поражен, ибо раньше не сталкивался с таким тренерским подходом.
– Это была единственная в своем роде беседа, – вспоминает Латышев. – Так тренеры обычно не делали, обычно-то тренеры формально к судейским лекциям подходили. А Бобров… Он сразу начал мыслить, как использовать правила игры на пользу своей команде. Я был поражен: елки-палки, только что стал тренером, еще сам играет, а такая тренерская жилка! Способность изумительная!
Поразительно, что абсолютно то же самое, словно сговорившись с Латышевым, рассказывает о Боброве-тренере другой очень уважаемый футбольный авторитет – в прошлом наставник сборной команды СССР Гавриил Дмитриевич Качалин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109