Прежде чем ответить на этот вопрос, напомню, что обводка противника ему одинаково удавалась во всех играх, в которые он играл и техническое умение в которых не имело между собой ничего общего…» Наконец, Аркадьев делает окончательный вывод: «Он обладал всеми двигательными качествами, необходимыми в таких больших и столь разных командных играх, как футбол, хоккей с мячом и хоккей с шайбой. Однако его основным и главным игровым качеством была быстрота во всех возможных ее проявлениях: быстрота тактического мышления, быстрота технического исполнения и, наконец, быстрота передвижения по полю игры».
Собственно говоря, именно этот природный дар одновременно видеть шайбу (или мяч), позицию вратаря, а также ближайших защитников, мгновенно по ходу игры принимать самое верное решение и бить по воротам без подготовки из самых неожиданных положений отличал Всеволода Боброва и других наиболее выдающихся игроков мира: будь то Федотов или Стрельцов, Пеле или Ришар, Вениамин Александров или Гретцки. Да простится мне такое сравнение: в игре этих незаурядных, божьей милостью спортсменов можно обнаружить аналогии с работой компьютеров, которыми снабжены самонаводящиеся ракетные боеголовки, они подчиняются не заданной изначала команде, а в каждый конкретный момент заново оценивают ситуацию и в случае необходимости изменяют ранее принятые решения, делают поправки к курсу.
Прекрасным примером, иллюстрирующим это врожденное свойство Всеволода Боброва, может служить его знаменитый прием ведения шайбы за воротами противника, получивший название «бобровский объезд». Этот финт знали абсолютно все голкиперы, и тем не менее очень часто Боброву удавалось забрасывать шайбу из такого, ставшего уже «стандартным», положения. Московский писатель Анатолий Голубев, в юности защищавший ворота команды таллиннского «Динамо», рассказывает, что в одной из игр пропустил от Всеволода Боброва… восемь шайб-близнецов. Все они были забиты в тот момент, когда армейский форвард после стремительного виража выскакивал из-за ворот Голубева. Вратарь отлично знал манеру Боброва и неожиданно смещался к ближней штанге, но в этом случае шайба неизменно летела в дальний угол. Если же голкипер бросался к дальней штанге, то шайба с такой же неотвратимостью оказывалась в ближнем углу.
Естественно, более классным вратарям, чем Голубев, удавалось успешнее защищать свои ворота от бобровских прорывов. Однако факт остается фактом: средняя результативность Всеволода Боброва составляла… 2,4 шайбы за одну игру, в то время как у нынешних бомбардиров она в лучшем случае чуть превышает единицу. И хотя, безусловно, тактика хоккея с тех пор сильно видоизменилась, игровые показатели Всеволода Боброва и сегодня выглядят очень впечатляюще. Они не имеют аналогов.
В этой же связи следует провести еще одну параллель. Нет сомнений в том, что «бобровский объезд» по мастерству исполнения гораздо сложнее всемирно знаменитого и широко разрекламированного «броска Ришара», изобретенного канадской Ракетой в конце сороковых годов. «Бросок Ришара» строился исключительно на стремлении застать вратаря врасплох: хоккеист бежал вдоль борта, затем резко менял направление движения на поперечное, вел шайбу вдоль линии защитников и неожиданно швырял ее между ними – в ворота.
В футбольную историю вошел гол, забитый Всеволодом Бобровым в 1952 году знаменитому венгерскому вратарю олимпийскому чемпиону и серебряному призеру чемпионата мира Грошичу. Это произошло на московском стадионе «Динамо». В тот раз Бобров использовал свою знаменитую паузу перед ударом, которая обескураживала, сводила с ума вратарей, поскольку полностью лишала их возможности привычно предугадывать действия форварда. В итоге Грошич, опытнейший Дьюла Грошич, славившийся сплавом техники и хладнокровия, бросившись в ноги прорвавшемуся Боброву, распластался у передней границы вратарской площадки, а Всеволод вместо удара ушел с мячом в сторону и тихонечко закатил мяч в пустые ворота.
Весь стадион с замиранием сердца следил, как не успевавший подняться Грошич буквально на карачках полз за мячом, но, конечно, не успел: расчет форварда был точным.
Выдержав паузу и в самый последний момент «переложив» мяч с ноги на ногу, Бобров забил свой знаменитый гол Анатолию Акимову. И на зеленом поле и на льду он блестяще умел добиваться того, что канадские теоретики хоккея с шайбой назвали «главной целью» бьющего по воротам, – заставлял вратаря двинуться первым.
Морис Ришар однажды сказал, что именно финт или пауза, «когда нервы вратаря не выдерживают, и он начинает двигаться в сторону предполагаемого полета шайбы», помогли ему забросить свыше пятисот шайб.
Известно, что мгновенная пауза перед завершающим ударом, в момент наивысшего нервного напряжения, когда количество факторов, подлежащих учету, достигает максимума, а время для принятия решений, наоборот, сводится к минимуму, доступна лишь очень и очень немногим игрокам. Умелым, а главное, регулярным, постоянным использованием такой паузы в советском хоккее отличались, пожалуй, лишь Всеволод Бобров и Вениамин Александров – кстати говоря, форвард, по духу и по манере наиболее близкий к Всеволоду Боброву, однако в силу определенных обстоятельств, о которых речь пойдет в одной из следующих глав, несколько перестроивший свою игру.
И наконец, нельзя не отметить еще одно прирожденное качество Всеволода Боброва, о котором уже слегка упоминалось выше. Бобров мгновенно, что называется на лету, «схватывал» и мог тут же повторить чужие финты и движения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109