Только тогда он немного успокоился и пустил лошадь быстрой рысью.
— Черт возьми, Сет! Зачем ты пытаешься убить нас? — взорвалась Пенелопа. — Ты совсем потерял рассудок?
Сет ничего не ответил. Сейчас ему больше всего хотелось открыть бутылочку виски и забыть выбившую его из равновесия встречу с матерью. Он совершенно не был расположен слушать разглагольствования Пенелопы.
К несчастью, она разразилась новой тирадой:
— Ты должен все объяснить мне, Сет Тайлер, и еще извиниться. Ты буквально вытащил меня из дома Вандерлинов на виду у доброй половины города. Меня никогда в жизни так не унижали! Можно себе представить, что они подумают.
— Меня не волнует, что они подумают, — проворчал он, глядя на номера домов. Черт! Еще шесть кварталов до ее пансиона. Он снова пустил лошадь галопом.
— Конечно, тебе не приходится каждый вечер выходить на сцену и видеть тех самых людей, перед которыми ты так опозорил меня сегодня, — обиделась она. — Не представляю, смогу ли я перебороть смущение, зная, что они будут смотреть на меня и вспоминать, как меня выволокли из дома, словно преступницу, пойманную с поличным. Почему ты так жутко вел себя?
Он не ответил, и она стала настойчиво допытываться:
— Ну? Так что ты можешь сказать?
Сет бросил на нее недовольный взгляд.
— От твоей болтовни у меня разболелась голова, и мне очень нужно облегчиться, а то мой пузырь лопнет, если снова попадем в ухабину.
— Я совсем не это имела в виду, ты знаешь!
Он пожал плечами.
— Это все, что я могу сказать.
Осталось еще два квартала до желанного мира и покоя.
К счастью, она хранила молчание весь следующий квартал.
Когда Пенелопа снова завела разговор, она направила его по другому руслу, чтобы Сету было труднее отмахнуться.
— Неужели встреча с твоей матерью оказалась такой ужасной?
Он уклончиво ответил:
— Скажем, твоя ленточка не оправдала своей репутации талисмана, приносящего удачу.
— Что случилось?
— Не стоит это обсуждать.
— Ты впервые встретился со своей матерью и выскочил, буквально изрыгая пламя и скрежеща зубами, а потом заявляешь, что это не стоит обсуждать? — недоверчиво произнесла она. — Я бы сказала, что это очень нужно обсудить.
Сет остановил лошадь перед пансионом.
— Вероятно, я не совсем верно выразился. Я не хочу обсуждать то, что произошло.
— Конечно, нет. Ты никогда не хотел обсуждать что-либо со мной. Ты никогда не доверял мне. — Она с раздражением взглянула на него. — Не знаю, зачем я вожусь с тобой.
— Я тоже не знаю, зачем ты возишься со мной, — ответил он, стремясь снять напряжение после событий этого вечера. — Сейчас давай-ка я провожу тебя до двери. Я не шутил, когда сказал, что мне нужно облегчиться.
Он быстро спрыгнул на землю и обошел коляску, чтобы помочь ей сойти.
Пенелопа, однако, не двинулась с места, игнорируя его протянутые руки.
— Хотя ты бываешь невыносим иногда, я люблю тебя. И не собираюсь оставлять тебя одного в таком ужасном состоянии. — Она сложила руки на груди и с вызовом взглянула на него. — Я не уйду, пока ты не скажешь, что так расстроило тебя.
Раздраженно взглянув на нее, Сет приподнялся и вытащил ее из коляски, не обращая внимания на резкую боль в плече и ее протесты.
— Послушай, милая, — резко произнес он, подталкивая ее к открытой калитке, а затем по дорожке к дому. — Я не желаю ни с кем говорить о своей матери, так что не принимай все это близко к сердцу.
— Но это невозможно, — возразила она, когда они подошли к двери. — Все, что касается тебя, касается и меня. Если тебе плохо, то плохо и мне. Если ты расстроен, то и я тоже. Это неизбежно, когда люди любят друг друга.
Что-то повернулось в душе Сета. Он не мог не признать правоту ее слов. Схватив ее за руки и сильно встряхнув, словно хотел этим вбить в нее немного разума, он проворчал:
— Я сказал, чтобы ты не любила меня. Черт, Пенелопа! Я не хочу, чтобы ты любила меня!
Он готов был разрыдаться как от невыразимой муки в ее глазах, так и от боли в своем сердце. Но Сет оттолкнул ее и быстро зашагал к коляске.
«Ведь все это ради ее блага, не так ли?» — успокаивал он себя.
Глава 22
«Не любить его? Ха!» — сердито думала Пенелопа, торопливо поднимаясь по темной боковой лестнице салона Шекспира. Неужели этот проклятый парень действительно считает, что она может так легко забыть о своих чувствах к нему?
Неужели он правда хочет отделаться от нее?
«Конечно, нет!» — твердо решила она, вспомнив его пылкое признание в любви. Этот глупец просто снова дал волю одной из своих дурацких идей, подобно той героической чепухе, что натворил в Нью-Йорке. Да будь она проклята, если позволит ему сбежать в этот раз, особенно когда по его глазам видно, как он страдает в душе. Никогда в жизни ей не встречался мужчина, который бы так нуждался в любви. И она будет любить его, несмотря на все его упрямые попытки оттолкнуть ее.
Так и будет, если, конечно, удастся найти его. Пенелопа, нахмурившись, шагнула на площадку второго этажа.
Пенелопу возмутило его стремление снова разрушить их любовь, и, решившись высказать все, что она думает о его ослиной жертвенности, она добежала до его комнаты в отеле, не думая об опасности прогулок в одиночку по ночным улицам. К счастью, ее разъяренное бормотание и злой блеск в глазах весьма эффективно оградили ее от нежелательного внимания, и она добралась до отеля, вызвав только громкий свист у болтавшихся по улицам бездельников.
Но в отеле Сета не оказалось. Охваченная яростью и растущим беспокойством (как бы на него снова не напали), Пенелопа направилась в салон, еще одно место, где надеялась отыскать его.
«А если его и здесь нет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116