Думается, мы не будем нескромными, если приведем его тут полностью (письмо не столько о нашей работе, сколько о Нурекской ГЭС):
«Документальная повесть тт. Ю. Полухина и Ю. Сбитнева правильно освещает неудовлетворительное состояние организации производства и труда на Нурекской ГЭС в начальный период ее строительства.
В настоящее время «Нуректаджикгидростроем» приняты меры по наведению порядка на строительстве Нурекской ГЭС: персонал ИТР усилен высококвалифицированными работниками, укреплены общественные организации и улучшилась организация производства и труда. На стройку направлены механизмы, обеспечивающие более широкий фронт работ. Улучшены жилищно-бытовые условия.
Вместе с тем на строительстве еще много недостатков, по изжитию которых принимаются конкретные меры.Главное управление разрабатывает план по орга-низованому переводу коллективов строителей на новые объекты.
В настоящее время подготовлен проект решения Совета Министров СССР о мерах по оказанию помощи строительству Нурекской ГЭС.Начальник «Главгидроэнергостроя» И. Шикторов».
Вот такое письмо. Не скроем, получить его нам было приятно. И тем более приятно, что меры, о которых писал И. Шикторов, были действительно приняты. Позже, летом 1963 года, когда мы еще раз приехали в Нурек, мы смогли убедиться в этом сами.
Там изменилось многое.Виктор Яковлевич Небоженко — «Колобок» — вынужден был уехать на другую стройку. Парторга Абрамова с работы сняли. Чуть в стороне от Лангара, поселка, в котором мы жили, там, где был глинистый пыльный пустырь, теперь стоят пятиэтажные дома-красавцы, зеленеют деревья. Туннели, по которым пойдут воды Вахша, ушли уже в глубь горы на многие сотни метров. Просторный кинотеатр, гостиница, столовые — все, что положено новому городу, все уже есть в Нуреке. Большая жизнь пришла сюда, и черточки ее замечаешь на каждом шагу: двадцатипятитонные «МАЗы» бегут по шоссе, автобусы везут бригады рабочих на стройплощадки, афиши о гастролях республиканского театра... С некоторым чувством страха подъезжали мы к нашей ДЭС, вспоминая, как под руководством Колобка лили на ее фундаменты цементное «молоко» — «для планировочки»: вдруг да рухнули эти фундаменты сразу же после нашего отъезда?.. Нет! Стоят! Больше того: дизели уже отработали положенный им срок, их демонтировали, а на
фундаментах — ни одной трещинки не появилось на их телах! — установили компрессоры. Очень это духо-подъемное чувство: видеть то, что сделал когда-то сам, и сделал неплохо.
Но были и огорчительные новости в этой встрече с Нуреком: в училище механизации уехал учиться «князь Мышкин» — Миша Плютинский — и так и не вернулся сюда, не знаем уж почему; Володя — помните, наш Володя, отсидевший когда-то пятнадцать лет в заключении? — вырос до бригадира, и потом тоже уехал, и тоже никто не мог нам сказать, почему и куда; в Волгоград вернулся Андрей, сварщик: в Таджикистане климат для его жены-сердечницы оказался неподходящим... А как хотелось встретиться с ними! Но, может быть, еще и встретимся где-нибудь, вот так же, как сейчас с Чайковским. Сам Юрий Николаевич этому как будто бы и не удивлен.
— А что же тут особенного? — спрашивает он.— Я за свою жизнь уже шестнадцать раз с места на место переезжал. Гора с горой не сходится, а строитель со строителем всегда сойдутся!
И как бы в подтверждение этому разговор наш пошел дальше так:
— Юрий Николаевич, с какими бригадами вы посоветуете нам здесь встретиться?
— Я еще человек новый в Братске, не то что в Нуреке, где чуть не каждого знал. А тут.— Он на минуту задумался.— Вот вчера обратил я внимание на одного парня, бригадир, они сейчас теплоэлектростанцию монтируют. Колонны поднимали двадцатиметровые, он снизу, с земли, командовал. Очень уж чистое, мужественное лицо у него было. Верите, нет, я минут пятнадцать отойти не мог, в сторонке стоял, любовался им... Фамилия его Орлов. Герой Социалистического Труда, между прочим. По-моему, он тоже недавно сюда приехал.
Мы не верили ушам своим: не могут случиться две такие встречи подряд, так только в детективных романах бывает! Но все-таки расспрашивали:
— Уж не из Мирного ли? Не из Якутии?
— Да-да! Кажется, из Мирного.
— Уж не Мишей ли его звать?
— Да-да! Как будто Михаил Палыч... Мы, конечно, тут же поехали на ТЭС.
Это был он! Тот самый Миша Орлов, который начинал Мирный и монтировал там все фабрики, который писал когда-то открытое письмо Виктору Илларионовичу Тихонову, который провожал нас на самолет в Якутске.
И опять — воспоминания, расспросы... И в Мирном жизнь тоже шагнула далеко вперед. Говорят, обозначились уже контуры гидростанции на Вилюе. Город стал чище, благоустроенней, поднялся кверху: появились многоэтажные каменные дома. Вообще то, что все строительные дела передали одной организации — «Вилюйгэсстрою», которым по-прежнему руководит Евгений Никанорович Батенчук, очень помогло Мирному.
Миша рассказывает нам и о недостатках, неурядицах, которых там еще немало, но главная его мысль такая: все в Мирном меняется к лучшему. Орлов скучает о своем городе: тут он с бригадой в командировке, сейчас март 1964 года, к маю они должны вернуться обратно... Миша рассказывает и о том, как встре-
тили нашу документальную повесть в Мирном: было много споров и даже ссор, был большой разговор на бюро горкома партии. Некоторые недостатки, о которых писали мы, уже удалось исправить практически: улучшилась организация труда и производства на стройке, укреплен проектный институт в Мирном, наладилось снабжение материалами, механизмами.
Да, многое из того, о чем писали мы,— и о Нуреке, и о Мирном — так сказать, устарело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33