Сами ходите в девчачьих тря
пках. К счастью, ту одежду, в которой я прибыл из интерната, Ц чёрные брюки
и травяную рубашку с оранжевой молнией Ц они не догадались спрятать. Их
я и надел.
Рубашку в начале лета подарила мне мама. Она была совсем такой, как у капит
ана Джи из «Мига вечности».
Ну вот я и готов. Страшно хотелось есть, но еды в каюте не нашлось. Я вспомни
л о сухой горбушке, которую припрятал со вчерашнего ужина, но карманы ока
зались пусты. Странно... Я же помню, что она там была. Вот и коробок с крабом-б
ретёром Ц на месте, как полагается.
Я набрал в раковину воды и выпустил пленника. Крабик уселся возле пробки,
горестно шевеля усиками. Бедняга... Тоже мается, как и я. Створки раковины н
а его спине чуть подрагивали. В щель между ними проглядывала фиолетовая
жемчужина.
До половины восьмого ещё оставалось время. Я занялся инфодисплеем. Ничег
о интересного не обнаружилось. Писем новых не приходило, а как пользоват
ься карточкой с допусками, меня не научили.
Ровно в семь тридцать в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, вошёл л
ейтенант с прилизанными русыми волосиками. Держался он чопорно и отстра
ненно, а спину Ц горбил. Я сразу дал ему прозвище Хорёк. У него лицо было та
кое.
На меня Хорёк смотрел с пренебрежением:
Ц Андрей Перевал? Его превосходительство ждёт вас. Следуйте за мной.
Кажется, только сейчас он заметил, что я одет не по форме, но говорить ниче
го не стал. Только губы поджал и усмехнулся. Ну и ладно, видали таких.
Мы вышли из каюты, и началась гонка. Хорёк мчался по коридорам так, что я ед
ва за ним поспевал. Время от времени он оглядывался и шипел. От этого я сов
сем разозлился.
Что он там воображает?! Генерал Рыбаков на «Авалон», между прочим, из-за ме
ня прибыл, а не из-за него! Сам, наверное, только из училища, вот и беситея. Ск
олько ему? Двадцать исполнилось, нет? Салага!
Скоро мы прибыли на место. Выяснилось, что гнал Хорёк зря: генерал занят де
лами и освободится только через два часа. И вообще, до собеседования мне п
редстояло пройти медконтроль. А Хорёк дурак, не туда меня привёл. Я показа
л ему язык. От этого он совсем взбесился.
Вновь началась беготня. Раскрасневшийся от полученной выволочки (Никол
ай его выматерил, не стесняясь моего присутствия), лейтенант смотрел зве
рем. Сдав меня с рук на руки девицам из медблока, он исчез. Скатертью дорож
ка!
А в медблоке меня ожидали новые испытания. Главная врачиха Ц пожилая да
ма лет двадцати пяти Ц приказала раздеться. Уй, блин! Когда я замешкался,
одна из сестричек стала хихикать. Ага, здорово.
Раздеваться не хотелось. Тогда врачиха глянула на меня поверх очков и ос
ведомилась, не нужна ли помощь. Я представил, как она будет помогать, и мен
я передёрнуло. Я принялся стягивать рубашку.
Потом и вовсе началась ерунда. Меня завели за ширму, и медсестра Ц та, что
хихикала Ц принялась меня ощупывать. Делала она это бесцеремонно, ничег
о не стесняясь. Потом ещё и шуточки отпускать начала. Насчёт настоящих му
жчин, которых сразу видно. Дура.
Меня проверили на таинственных аппаратах, которых не было в интернате. З
аставляли приседать, облепив присосками и электродами. Затем загнали в п
ахнущий озоном цилиндр.
Напоследок врачиха посадила мне на предплечье поблёскивающего медью ж
ука и приказала держать так три часа, не снимая. Лишь после этого мне разре
шили одеться. Хорёк уже ждал за дверью, и мы отправились к его превосходит
ельству Рыбакову.
Тут-то и началось самое страшное. У меня прихватило живот и начала болеть
голова. Когда я сказал об этом Хорьку, тот высказал мне всё, что слышал от Н
иколая Джоновича. И даже больше.
После этого я решил терпеть, чего бы это ни стоило. А ведь мне же ещё собесе
дование проходить!


* * *

В кабинете Визионера царил летний полумрак. У стены стоял шкаф, заполнен
ный книгами; среди корешков ярким пурпуром выделялись руны Тевайза. Тёмн
ые шторы закрывали окно. Легкий ветерок доносил с улицы аромат роз и вино
града «изабелла». Сам Рыбаков сидел за столом, изучая пластики, в которых
я узнал своё медицинское заключение.
Ц Присаживайся, Андрей, Ц кивнул он, не отрываясь от бумаг. Ц Подожди, я
сейчас, Ц и перевернул лист.
Я боязливо подсел к столу. Передо мной лежала тетрадь в обложке под агат д
а скреплённые грубой застёжкой два пластиковых листа. Это имперский ком
пьютер, нотпаг, я такие видел. Один лист Ц клавиатура, другой Ц экран. Ещё
я заметил на столе рунархскую лампу в виде голой женщины с кошачьей голо
вой, а больше ничего не было. Визионер жил аскетично.
Значки и текст на медицинских пластиках вспыхивали чёрно-белыми развод
ами. Без имплантата не разобрать. Визионер читал сосредоточенно, едва за
метно шевеля губами. Странно: нас учили, что текст при чтении проговарива
ют лишь варвары из отсталых миров. Визионер на варвара не походил. На гене
рала тоже Ц по крайней мере такого, какими их изображают в фильмах. Ни рос
ту, ни солидности. Сам худенький, на голове Ц мальчишеский хохолок. Больш
е всего он напоминал мне древнерусского военачальника Суворова, каким е
го изображают на старинных картинах.
Медицинский жучок напомнил о себе: переполз к сгибу локтя, вызывая страш
ный зуд. Я украдкой почесал предплечье. В животе булькнуло, и я сжался. Рыб
аков наконец закончил читать и повернулся в кресле.
Ц Ну-с, господин Андрей Перевал, Ц он заговорщицки подмигнул: Ц Как теб
е «Авалон»?
Ц Ничего так, Ц сдержанно отозвался я. Ц Нормально.
Ц Нормально, значит. Ц Он словно не ожидал иного ответа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20