Клацнуло. Звякнуло. Я зажмурился, и меня понесло вниз. Лишь на снегу планта
ции я вспомнил, что не прикрыл на шее след от поводка. Тех, кто слушает голо
с, заключённые ненавидят. А у меня ещё и полоса багровая Ц знак, что я выле
чился.
На снегу стоял высоченный рунарх с белыми волосами. Полосу он заметил ср
азу, но не подал виду. Видимо, не хотел затевать бучу, пока рядом антиграв и
охранники.
Стараясь не глядеть на рунарха, я двинулся к десятнику.
Ц Норма вепе шесть, Ц проскрипел тот, теребя задубевшими пальцами плас
тиковый лист. Сенсорная панель на листе оказалась слишком чувствительн
а. Стрелочка металась по ведомости, не попадая на графу с моим номером.
Ц Вэпэ семь, Ц хмуро поправил я. Ц Мне оказали великую честь. Но не таку
ю великую, как ты думаешь.
Десятник подышал на пальцы, пощёлкал сенсорными клавишами листа и равно
душно согласился:
Ц Вепе семь, коспотин умник. Ты прафильный, та? Ц Он окинул меня цепким вз
глядом. Ц Я сапомню тепя. Пошалеещь.
Не пугай, пуганые мы. Я дождался, пока десятник исправит цифру в ведомости
, взял рюкзак с инструментом и проверил комплектность. Однажды я видел, ка
к один парень недосчитался в мешке пеленгатора. В ногах у десятника валя
лся, белугой ревел. Не простили. На плантациях за любую провинность ссыла
ют на Южный материк. К печам и хирургическим лабораториям.
В этот раз обошлось без подлостей. Десятник на меня озлился, но под газову
ю камеру подводить не стал. Хороший мужик, пусть и вор. Он обернулся к руна
рху и объявил:
Ц Эй, Шассер. Коспотин умник толшен вышить. Ты понял? Польной, калеченый, н
о шивой! Иначе норму ты выполнять.
Затем сложил ведомость и шагнул на площадку лифта. Яркая вспышка размета
ла его ртутными хлопьями от земли до антиграва. Отверстие в броне затяну
лось, и машина поплыла к следующей плантации. Резко похолодало. Защитное
поле антиграва больше не спасало нас от мороза.
На снегу осталась черная пирамидка анизотропера. Анизотропер уютно гуд
ел, создавая зону аномалии. Снег в ней менял свойства, превращаясь в плотн
ую массу, способную выдержать вес взрослого человека. Без этого в снегах
Лангедока можно ходить лишь на лыжах. Да и то не везде.
Мы с рунархом остались вдвоём. Вокруг Ц на сотни километров лишь мхи да с
нега. Пропади я, беспокоиться никто не станет. Разве только десятник, да и
он не особенно. Нет, конечно, вышлют бот с биоискателем, потом отчёт состав
ят: евражек Ц столько-то, песцов столько, трупов заключённого номер PVP-534792
Ц одна штука. Знаю я такие акты.
Небо за спиной рунарха разодралось. В прореху меж облаками проглянула ва
сильковая синь.
Ц Эй, человек, Ц лениво качнул подбородком заключённый. Ц Подойди, пог
оворить надо. Давай-давай, живее. Не бойся, не съем.
Рунарх говорил на всеобщем чисто, почти не проглатывая окончания слов. В
от и настали для меня интересные времена. Будем надеяться, что мой против
ник Ц бывший пилот, а не боец спецназа.
На Лангедоке начиналась весна.


* * *

Есть миры, о которых так и хочется сказать: планета тяжёлой судьбы. Лангед
ок из таких. Он обращается вокруг звезды с малообещающим номером BD +20307. Прим
ерно триста световых лет от Земли. Открыли его давно, за сотню лет до войны
с рунархами. Открыли и тут же забросили. Колонизировать планету никто то
лком и не пытался: кому нужна нищая тундра? Ни редких металлов, ни пригодны
х для возделывания земель. Ближе к экватору начиналась тайга, но чтобы ко
лония выжила, одной тайги мало.
Население Лангедока составляли в основном учёные. Средств на существов
ание научно-исследовательских посёлков вечно не хватало. Метрополия ур
езала дотации, а колониям на нищий мир было попросту плевать. Какие-то кро
хи собирали дамы высшего света на благотворительных вечерах. Прабабушк
а моя обожала ездить по этим балам. Там и с прадедушкой познакомилась. Так
что своим существованием я во многом обязан Лангедоку.
Пока изнывающие от безделья аристократки творили свой подвиг во имя нау
ки, учёные прозябали в студёной экваториальной полосе, время от времени
отваживаясь на вылазки в тундру. Кому не нравилось Ц обживали склоны ву
лканов на Южном материке.
Помог случай. Один из исследователей Полярного материка обнаружил, что в
некоторых местах снег покрыт малахитовыми разводами. Биологи оживилис
ь. Уже через несколько дней стало ясно, что цвет снегам придают водоросли.

Скоро выяснилось, что водоросль эта содержит наркотические вещества. Ма
ло того: лангедокская «благодать», или «блажь» (так прозвала наркотик зо
лотая молодежь) не давала негативных эффектов. Не разрушала мозг. Не созд
авала привыкания.
Эти три «не» решили судьбу колонии. Как это часто случается в больших имп
ериях, Земля отреагировала на информацию недопустимо медленно. Правите
льственные флотилии опаздывали; коррумпированные чиновники, казалось,
делали всё возможное, чтобы затормозить продвижение войск. К тому времен
и, как корабли прибыли на место, Лангедок уже делили между собой наркобар
оны Чёрного Чума.
На несколько лет планета превратилась в плантации по добыче «благодати
». Автоматизировать процесс не удалось: водоросль плохо переносила близ
ость машин. На ледяные поля Лангедока выпускали рабов, вооружённых ситам
и с полупроницаемыми мембранами. Тоннами просеивая снег, бедняги собира
ли малахитовую плёнку, которая потом становилась сырьем для производст
ва наркотика.
Полицейские войны за Лангедок длились около семи лет, после чего наркоба
роны сдались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20