— Hola здорово (исп.)

, — сказал он. — Кто это к нам идет?— Старик и с ним динамитчик, — ответил Пабло и опустил рюкзак у самого входа в пещеру. Ансельмо тоже опустил свой рюкзак, а Роберт Джордан снял с плеча карабин и приставил его к скале.— Убери подальше от пещеры, — сказал человек, строгавший палку. У него были голубые глаза на темном, цвета прокопченной кожи, красивом цыганском лице. — Там горит огонь.— Встань и убери: сам, — сказал Пабло. — Отнеси вон к тому дереву.Цыган не двинулся с места и сказал что-то непечатное, потом лениво добавил:— Ладно, оставь здесь. Взлетишь на воздух. Сразу вылечишься от всех своих болезней.— Что это ты делаешь? — Роберт Джордан сел рядом с цыганом. Цыган показал ему палку, которую строгал. Это была поперечина к лежавшему тут же капкану в форме четверки.— На лисиц, — пояснил он. — Вот эта деревянная дуга ломает им хребет. — Он ухмыльнулся, взглянув на Джордана. — Вот так — понятно? — Он жестом показал, как действует капкан, потом замотал головой, отдернул пальцы и вытянул руки, изображая лису с перебитым хребтом. — Очень удобно, — сказал он.— Он ловит зайцев, — сказал Ансельмо. — Он же цыган: поймает зайца, а всем говорит, что лису. А если поймает лису, скажет, что попался слон.— А если поймаю слона? — спросил цыган и снова показал все свои белые зубы и подмигнул Роберту Джордану.— Тогда скажешь — танк, — ответил Ансельмо.— Поймаю и танк, — сказал цыган. — И танк будет. Тогда говори все, что тебе угодно.— Цыгане не столько убивают, сколько болтают об этом, — сказал Ансельмо.Цыган подмигнул Роберту Джордану и снова принялся строгать палку.Пабло не было видно, он ушел в пещеру — Роберт Джордан надеялся, что за едой. Он сидел на земле рядом с цыганом, и солнце, проглядывая сквозь верхушки деревьев, пригревало его вытянутые ноги. Из пещеры доносился запах оливкового масла, лука и жареного мяса, и у него подводило желудок от голода.— Танк можно подорвать, — сказал он цыгану. — Это не очень трудно.— Вот этим? — Цыган показал на рюкзаки.— Да, — ответил ему Роберт Джордан. — Я тебя научу. Делается нечто вроде капкана. Это не очень трудно.— И мы с тобой подорвем танк?— Конечно, — сказал Роберт Джордан. — А что тут такого?— Эй! — крикнул цыган, обращаясь к Ансельмо. — Поставь мешки в надежное место. Слышишь? Это ценная вещь.Ансельмо хмыкнул.— Пойду за вином, — сказал он Роберту Джордану.Роберт Джордан встал, оттащил рюкзаки от входа и прислонил их к дереву с разных сторон. Он знал, что в этих рюкзаках, и предпочитал держать их подальше один от другого.— Принеси и мне кружку, — сказал цыган.— А тут есть вино? — спросил Роберт Джордан, опять усаживаясь рядом с цыганом.— Вино? А как же! Целый бурдюк. Уж за полбурдюка ручаюсь.— И чем закусить — тоже?— Все есть, друг, — сказал цыган. — Мы едим, как генералы.— А что цыгане делают на войне? — спросил его Роберт Джордан.— Так и остаются цыганами.— Хорошее дело.— Самое лучшее, — сказал цыган. — Как тебя зовут?— Роберто. А тебя?— Рафаэль. А про танк это ты всерьез?— Конечно! Что же тут такого?Ансельмо вынес из пещеры глубокую каменную миску, полную красного вина, а на пальцах у него были нанизаны три кружки.— Смотри, — сказал он. — У них даже кружки нашлись. — Следом за ним вышел Пабло.— Скоро и мясо будет готово, — сказал он. — Покурить у тебя есть?Роберт Джордан подошел к рюкзакам, развязал один, нащупал внутренний карман и вынул оттуда плоскую коробку русских папирос, из тех, что ему дали в штабе Гольца. Он провел ногтем большого пальца вдоль узкой грани коробки и, открыв крышку, протянул папиросы Пабло. Тот взял штук шесть и, зажав их в своей огромной ручище, выбрал одну и посмотрел ее на свет. Папиросы были как сигареты, но длиннее и с мундштуком в виде картонной трубочки.— Воздуху много, а табака мало, — сказал Пабло. — Я их знаю. Такие курил тот, прежний, у которого чудное имя.— Кашкин, — сказал Роберт Джордан и угостил папиросами цыгана и Ансельмо, которые взяли по одной. — Берите больше, — сказал он, и они взяли еще по одной. Он прибавил каждому по четыре штуки, и они поблагодарили его, взмахнув два раза кулаком с зажатыми папиросами, так что папиросы нырнули вниз и снова поднялись кверху, точно шпага, которой отдают салют.— Да, — сказал Пабло. — Чудное имя.— Что ж, выпьем. — Ансельмо зачерпнул вина из миски и подал кружку Роберту Джордану, потом зачерпнул себе и цыгану.— А мне не надо? — спросил Пабло. Они сидели вчетвером у входа в пещеру.Ансельмо отдал ему свою кружку и пошел в пещеру за четвертой. Вернувшись, он наклонился над миской, зачерпнул себе полную кружку вина, и все чокнулись.Вино было хорошее, с чуть смолистым привкусом от бурдюка, прекрасное вино, легкое и чистое. Роберт Джордан пил его медленно, чувствуя сквозь усталость, как оно разливается теплом по всему телу.— Сейчас будет мясо, — сказал Пабло. — А этот иностранец с чудным именем — как он умер?— Его окружили, и он застрелился.— Как же это случилось?— Он был ранен и не хотел сдаваться в плен.— А подробности известны?— Нет, — солгал Роберт Джордан, Он прекрасно знал подробности и знал также, что говорить об этом сейчас не следует.— Он все уговаривался с нами, что мы его пристрелим, если он будет ранен во время того дела, с поездом, и не сможет уйти, — сказал Пабло. — Он очень чудно говорил.Ему и тогда это не давало покоя, подумал Роберт Джордан. Бедный Кашкин.— Но он был против самоубийства, — сказал Пабло. — Мы с ним говорили об этом. И еще он очень боялся, что его будут пытать.— Об этом он тоже говорил? — спросил Роберт Джордан.— Да, — сказал цыган. — Об этом он всем нам говорил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25