И племя его мы соединим с племенем элл
инским, и воздвигнет оно на земле поклонение иконам, которое стремится р
азрушить Империя. Добро одолеет Зло, как хочет этого Гибреас. И ради укреп
ления власти Управды будешь ты Великим Кравчим, Солибас Ц Великим Логоф
етом, а я Ц Великим Друнгарием. А Виглиница! О, Виглиница…
Естественно, что Гараиви заговорил о сестре Управды. Он не знал, каким сан
ом возвеличить ее. Она не могла стать Августой, она сестра Базилевса. Удел
ее Ц быть лишь супругой Сановника. И он подумал, что это унизит ее. Но пока
он подыскивал ей степень, которая вознесла бы ее над человечеством, Сепе
ос, стряхнув мечты, сказал весело и задорно:
Ц Хе! Виглиница будет супругой Великого Кравчего Сепеоса, и это не унизи
т ее! Во мне благородная кровь, и мы знаем людей ниже Сепеоса по крови, кото
рые были, однако, Базилевсами!
Черная борода Гараиви затряслась, и к превеликому удовольствию Сепеоса,
он ответил:
Ц Если только не сделается она супругой Великого Друнгария Гараиви, кр
овь которого не уступит крови Великого Кравчего Сепеоса!
Они засмеялись, полные взаимного доверия и не вмешивали больше особы Виг
линицы в излюбленную беседу, которая скоро поглотила их. Перебирая причи
ны, побудившие их отправиться в эту часть города, они заговорили о Гибреа
се, вспомнили неизменное учение Гибреаса, сочетающее Зеленых с народом,
который был всегда во вражде со знатными, пользующимися помощью Голубых
, воздвигающими ложных властителей и порождающими ереси. О да! Благодаря
Солибасу, с давних уже пор убеждающему Зеленых, они на стороне Управды. Но
не все. Многие из них преданы пяти братьям, ослепленным когда-то тираном Ф
илиппиком, и домогаются во главе с подкупленными вождями возвести одног
о из них на престол Базилевса. Пять братьев эти Ц потомки Базилевса Феод
осия, но в Управде течет кровь Юстиниана. В братьях Ц кровь эллинская, а в
нем Ц славянская. А разве не говорил многократно Гибреас, что эти именно
племена должны властвовать над Византией, но не племя исаврийское, не пл
емя Константина V, мерзостного и нечестивого Базилевса, наследника отца
своего Льва Исаврийского. Разве не должна покориться славянам и эллинам
, народам европейским, Империя Востока, омытая морями Черным, Пропонтидо
й и Эгейским, и разве пристало Империи быть под властью народа исаврийск
ого, Ц народа полусемитического, полутуранского, Ц племени холодного,
жестокого, неспособного к возвышенной мысли, враждебного искусству и пр
авославию. Племени, проявившего себя дружественным Злу, порождением Сме
рти и Бездны, отвергающего продолжение жизни через сотворение икон, покл
онение которым стремится оно ниспровергнуть.
Они вспоминали, как Гибреас, устремив на них сверкающий взор и оправив мг
новенным движением свою фиолетовую рясу игумена, расшитую серебряными
крестами, присовокупил, что Зеленых, упорства которых Солибас не мог сло
мить, следует привлечь к заговору, сочетав воедино Управду и Евстахию, вн
учку слепых, и тем водрузив в Восточной Империи владычество племени элли
нского, объединенного с племенем славянским. Эти Зеленые не предали бы л
юдей, которые одаряли их целых сорок лет, так как поддержка Зеленых выпал
а бы тогда кровной наследнице старцев. Да и возможно ли притом удовлетво
рить братьев, из которых каждый жаждет, чтобы престол достался именно ем
у, раздираемых плачевными спорами всякий раз, как замысел близился к осу
ществлению?
Ц Зеленые собираются у пяти братьев. На одного из них они предполагают в
озложить венец. Постарайтесь, чтобы вооруженные орудием, силу которого я
все еще исследую, они бились за Евстахию, которую я соединю с Управдой. Вн
ушите им, чтобы не растрачивали они бесплодно сил своих в пользу слепых, н
еспособных править Империей, если бы в Великий Дворец их даже призвали!
И Гибреас прибавил:
Ц Идите! И знайте, что слова ваши прозвучат среди внимательных слушател
ей, так как то же, что и вам, я высказывал уже Евстахии, и она ждет лишь вашег
о призыва, чтобы повлиять в свою очередь на Зеленых!
Гибреас говорил правду! Пять престарелых братьев столь славного происх
ождения, которым повелел Базилевс Филиппик выколоть глаза, обладали ска
зочным богатством и влачили жизнь свою во тьме глубокой ночи, но не покид
али своих замыслов, горели пламенным желанием дожить до того дня, когда, о
владев престолом Самодержцев, они смогут упиться на Ипподроме лязгом ме
чей, звонами оружия и восторгами толпы Ц на Ипподроме, некогда бывшем св
идетелем их жестокой муки. Вся Византия знала их. Перед ними расступалис
ь, когда они выходили из дома в сопровождении слуг, таких же старцев, как о
ни. Их строгие лица, полые скважины их глаз, седые бороды, восковой цвет ко
жи, гладкие пряди волос, ниспадавшие на согбенную спину Ц все это будило
легенду ужаса и сострадания. И каждый как бы переживал горько подтачивав
шее их желание, каждый думал о жестокости Филиппика, похитившего у них жи
знь, которую они влачили с тех пор в чередовании беспросветных дней, слаб
о озаренных, как бы мерцанием, жизнью внучки, рожденной сыном одного из ни
х, павшим где-то вдали, в неведомой битве. Они нарекли ее именем Евстахии, в
оспитали, лелеяли, обожали до безумия, готовили к престолу, которого не су
ждено было увидеть им сами во тьме их выколотых глаз.
Они достигли края Византии, причалили и вышли из ладьи, укрыв ее в песке пр
ибрежной бухточки, встревоженной лепетом плескавшихся волн. Обогнув уг
ловой выступ стен, Гараиви и Сепеос подошли к Золотым Вратам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20