Ничего страшного. Когда сменится течение, в их куриных мозгах произойдет просветление и они уплывут в море.
Кстати, о куриных мозгах. Персефона вспомнила про своих кур и устало опустила плечи. Птицы могут летать, но не настолько хорошо, чтобы покинуть остров, когда на нем начнется извержение. Их надо согнать в стаю и отвезти, посадив в клетки, в которых она возила продавать на Илиус морских ежей. Но сначала кур надо поймать.
Полчаса спустя, вспотевшая и запыхавшаяся, Персефона пришла к ошеломительному выводу: курица, которую вознамерились зарезать, ощипать и сварить на обед, спокойно пойдет навстречу своей смерти, безмятежно клюя носом землю, тогда как курица, которую хотят спасти, будет носиться как угорелая, выписывая зигзаги и кидаясь в разные стороны, лишь бы только увернуться от своего спасителя.
Рябая несушка, распушив коричнево-рыжие перья, пробежала как раз между рук Персефоны и умчалась прочь, громко кудахча. Три бело-коричневые молодки метались у нее под ногами. Пытаясь не задавить их, она потеряла равновесие и упала, приземлившись на пятую точку.
– Черт побери!
Тут до нее долетел мужской смех.
– Что-то не так? – вежливо осведомился Гейвин, выходя на поляну.
Персефона встала, подавив желание потереть ушибленное место, и постаралась сдержать гнев.
– Да нет, все в полном порядке! Просто обожаю бегать за безмозглыми тварями, которые не желают быть спасенными!
– Так ты пытаешься их спасти?
– Я не могу оставить их здесь. Они погибнут.
Поделившись своим планом, она вдруг поняла, насколько он глуп. Ведь она собиралась в конце концов съесть курочек, так что им все равно суждено умереть. К ее облегчению и даже удивлению, Гейвин согласно кивнул.
– У тебя есть сеть?
Сеть она имела, и Персефона мысленно обругала себя за то, что не догадалась раньше воспользоваться полезным приспособлением. С помощью сети они быстро поймали половину всех несушек, и тут Персефона заметила рядом с поляной, в кустах, чью-то движущуюся тень. Присмотревшись, она судорожно вздохнула.
– Гейвин… – прошептала Персефона, застыв в неподвижности.
– Что?
– Не шевелись. Там кабан.
Она терпеть не могла кабанов, особенно самцов. Самки представляли угрозу только в том случае, если кто-то беспокоил их детенышей, но хряки, вооруженные острыми как бритва клыками, относились к самым злобным и опасным животным на Дейматосе. Персефоне пару раз приходилось иметь с ними дело. Впрочем, раньше дикие свиньи никогда не подходили так близко к ее лагерю. То ли кабан, злобно сверкавший глазками, обладал особенной наглостью, то ли геологические события на острове заставляли его обитателей менять сложившиеся привычки. Как бы то ни было, с кабаном следовало разобраться, и как можно скорее.
Лук и стрелы остались на другой стороне поляны. У нее не оказалось даже ножа за поясом, а дротики, которые она иногда использовала, лежали аккуратной стопкой возле кухни.
Толстая щетинистая шкура кабана собралась в складки на спине – знак того, что он готов к нападению. Мало того, хряк рыл землю копытами, которые вполне могли размозжить череп взрослого человека.
Куры закудахтали еще громче. Персефона прикинула расстояние до дротиков. У нее сильная рука, и она метко стреляла. Только бы добраться до оружия…
– Стой на месте.
Она слегка повернула голову и с испугом увидела, что Гейвин подошел ближе к кабану.
– Зайди мне за спину, – скомандовал он властным тоном человека, привыкшего к повиновению.
Ситуация сложилась угрожающая, и Персефона радовалась, что у нее есть помощник. Однако она вовсе не собиралась прятаться за его спиной, предоставив ему одному встретиться с опасностью.
– Если я сумею подобраться к дротикам… – начала она.
– До них двадцать шагов. Кабан набросится на тебя, не успеешь ты пройти и половину.
– Посмотри на его спину. Он в любом случае сейчас на нас нападет.
Гейвин кивнул и взялся за рукоятку меча.
– Делай, что я говорю, – тихо приказал он, не сводя глаз с кабана. – Зайди мне за спину. – Она хотела поспорить, но он добавил: – Чем дольше ты будешь тянуть, тем хуже будет для нас обоих.
Уверенная, что еще пожалеет о своем поступке, Персефона шагнула ему за спину.
Как только она встала у него за спиной, Гейвин выхватил меч. Персефона испуганно округлила глаза. Он прицелился и метнул орудие в кабана. До зверя оставалось тридцать шагов. Попасть с такого расстояния в цель дротиком или ножом довольно трудно, а уж о том, чтобы справиться с такой задачей при помощи меча, Персефона вообще не могла помыслить.
За мгновение до удара кабан повернулся, и лезвие попало не в горло, как задумывал Гейвин, а в бок животного. И все же бросок был поразительно ловкий. Яростный вопль потряс воздух, и кабан ринулся прямо на Гейвина. Острые клыки оказались в нескольких дюймах от его лица. Гейвин ожидал нападения и приготовился к нему. Одной рукой схватив хряка за шею, другой он попытался выдернуть меч, но лезвие сидело глубоко в теле животного.
Персефона не стала терять времени даром. Она быстро пересекла поляну, схватила дротик и побежала обратно. Гейвин и кабан тесно сплелись в смертельной схватке. Малейший просчет грозил бедой. Персефона без колебаний занесла дротик над головой и погрузила его прямо в сердце кабана. Тот в последний раз пронзительно вскрикнул и, вмиг ослабев, рухнул на землю.
Забрызганные кровью мертвого кабана, Персефона и Гейвин, усталые, но живые, еле переводили дух.
Сердце девушки отчаянно колотилось. Пытаясь успокоиться, она сделала два глубоких вдоха. Свет на поляне почему-то стал казаться ярче, а запахи моря и травы, доносимые ветерком, сделались острее и слаще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75