Потом, узнав про аварию, он подумает, что она случилась через несколько секунд после того, как он встретил Вестал.— Тут важно все рассчитать, Чед. Если он приедет раньше…— Нет, обычно он немного опаздывает. Но я специально попрошу, чтобы он приехал вовремя.— А ты успеешь вернуться, Чед? Не пойдешь же ты пешком три мили? Это слишком далеко.— Да, ты права. Днем отведи туда свою машину и спрячь в роще. Покончив с Вестал, я воспользуюсь твоей машиной.— Хорошо.Я взглянул на часы. Было почти четыре.— Давай еще все как следует обмозгуем, Ева. Время у нас есть. Подумай на досуге. Может, мы еще что-то не предусмотрели. Ошибиться нам нельзя.— Я подумаю.— Сообщи мне, когда она надумает куда-то поехать. Надо, чтобы это было после наступления темноты. Тогда мы успеем подготовиться.— Я все сделаю. Я встал.— Значит, по рукам?— Да.— Страшно?— Немножко.— Если ты не потеряешь присутствия духа, то все будет нормально. Твоя задачка, конечно, похитрее моей.— Твоя тоже непростая.— Обо мне не беспокойся. Я сам о себе позабочусь. — Я нагнулся и поцеловал ее. — Теперь мы с тобой в одной упряжке, Ева. Это начало нашего союза.Она обняла меня за шею.— Да, Чед.— Ты выйдешь за меня?— Я же сказала, что да.— Смешно, конечно, но ты мне нужна гораздо больше, чем ее деньги.— У тебя будет и то и другое.Я легонько погладил ее по лицу, пересек комнату и отомкнул дверь.Вот так мы все замыслили. В то время мы даже не думали о Вестал. Она была для нас чем-то вроде препятствия на нашем пути; помехой, которую требовалось устранить. Награда была слишком велика, чтобы испытывать угрызения совести. Совесть заговорила много позже.Я спал без сновидений и проснулся поздно.Принимая душ, я вспомнил, что надо помириться с Вестал. Если она всерьез поверит, что я ей изменил, то может в порыве гнева изменить завещание. От одной мысли об этом у меня все поджилки затряслись.Когда мы с ней расстались, она явно была убеждена, что я провел время с женщиной. Трудность заключалась в том, чтобы убедить Вестал, что она ошиблась. А как я мог это сделать, не предъявив ей несуществующего сержанта Джима Лэшера?К тому времени, когда я оделся и позавтракал на балконе, мне удалось найти выход.Я позвонил Вестал в ее комнату.— В чем дело?В голосе прозвучали гнев и раздражение.— Это я, Чед, Вестал. Могу я поговорить с тобой?— Нет! Нам больше не о чем разговаривать.— Мне очень стыдно, Вестал, и я хочу исповедоваться. Я надеялся, что сумею пробудить ее любопытство, и я оказался прав.— Что это значит? — резко спросила она.— Я не могу изливать душу по телефону. Можно, я приду к тебе?Я постарался, чтобы мой голос был возможно более смиренным. Хорошо, что она не видела выражения моего лица при этом. Когда она высокомерно сказала: «Очень хорошо. Приходи через полчаса», — я еле удержался, чтобы не прыснуть от смеха.«Глупая кикимора! Брыкайся, брыкайся, дни твои сочтены!»Ровно в одиннадцать тридцать я постучал в ее дверь.Вестал сидела перед трюмо в желтом халате, притворяясь, что укладывает волосы.Я приблизился и стал рядом с ней, переминаясь с ноги на ногу.— Извини, Вестал, — начал я, — я даже не знаю, сможешь ли ты простить меня. Я хочу тебе во всем признаться: да, вчера вечером я в самом деле был с женщиной, и мне безумно стыдно.Я прекрасно понимал, что она панически боялась услышать это. Ее лицо сначала стало пунцовым, потом побелело. Она подозревала, что я был с женщиной, но мое честное признание сразило ее наповал.— О, Чед, — пролепетала она.Она позабыла о гневе и о ревности. Она больше всего на свете боялась потерять меня.— Извини, Вестал, но я обещаю, что больше это не повторится, — отбарабанивал я заученную за завтраком речь. — Мы с Джимом немного перебрали. Ему до смерти захотелось пойти в бордель, и он уговорил меня.— В бордель?Как я и ожидал, на ее лице отразилась нескрываемое облегчение.— Да. Не знаю, сумеешь ли когда-нибудь простить меня за такое свинство, но я был пьян и плохо соображал…— О, Чед! Как ты меня напугал. Я думала, что ты влюбился! О, Чед!Она разрыдалась. Я обнял ее. Горючие слезы полились на мое плечо, когда она, прижавшись ко мне своей безобразной мордочкой, гладила меня худыми пальцами по волосам.— О, Чед, родной мой, конечно, я прощаю тебя. Прости, что думала о тебе так дурно. Прости меня. Все оказалось даже проще, чем я думал. Глава 13 Четыре дня спустя я сидел в кабинете и просматривал перед уходом утреннюю газету, когда вошла Ева со свежей почтой.С непроницаемым выражением лица она положила письма передо мной на стол.Потом выразительно постучала пальцем по кипе писем, многозначительно посмотрела на меня и ушла, прикрыв за собой дверь.Я быстро перебрал руками всю кучу и нашел вложенную записку:"Она только что договорилась с миссис Хеннесси. В пятницу, 28-го, в 9.30 вечера они встречаются со скрипачом Стовенским».У меня оборвалось сердце.Миссис Хеннесси была ближайшей подругой Вестал; толстая гусыня, трещавшая как сорока и не позволяющая никому вставить ни слова. Даже Вестал за глаза обзывала ее пустобрехом, но с удовольствием с ней общалась, так как Хеннесси знала все местные слухи, а Вестал была на редкость падка до досужих сплетен.За последнюю неделю Вестал мне уши прожужжала про этого Стовенского. По мне, так он был просто длинноволосый выскочка, в Литл-Идене же публика просто с ума посходила после нескольких концертов, и местная знать наперебой зазывала его в гости. И вот как-то вышло, что миссис Хеннесси успела опередить Вестал, и знаменитость согласилась пожаловать к ней.У меня было ровно три дня на подготовку!Признаться, в первый миг мне стало немного не по себе. Пока мы обсуждали с Евой наш план, это был просто план, не вызывавший у меня никаких угрызений совести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58