Может быть, мерзкая нью-йоркская погода? Или вечные проблемы с этим нефтехимическим проектом в Латинской Америке? А, может быть, бесконечные капризы и выкрутасы Раймунды Ортиз?
Фитц повернулся в своем сером кожаном кресле от стола, заваленного бумагами, к окну, выходящему на Манхэттен, правда, почти не видимый из-за дождя, потоком лившегося из свинцового неба. Не очень-то радостное зрелище. Он закинул руки за голову и опять задумался об этом проекте. Все документы для сделки должны были быть оформлены еще месяц назад – уже получены договоренности на лицензирование, нефтеочистительные заводы готовы к работе, оставалось лишь обменяться кое-какими бумагами. Все, с кем он имел дело, были обходительны и давали массу обещаний, однако же все время что-то где-то стопорилось. Придется ему еще раз поехать в Бразилию – уже в третий раз за эти два месяца, а это значит – очередная порция обещаний и заверений, еще более продолжительные ужины с деловыми партнерами и их честолюбивыми женами, но сможет ли он, в конце концов, завершить там все дела и подписать контракт? Он вынужден был признать, что на этот раз не может сказать точно. И знал он только одно: это положение чрезвычайно его раздражает.
Он подумал с горечью, а стоит ли оно этого – он не имел в виду только этот контракт, но вообще все – всю эту суету и изнуряющую борьбу за верховенствующее положение, за то, чтобы выбить из обоймы своих конкурентов. В самом начале пути для него это действительно кое-что значило, когда жить значило выжить. Но затем, когда вопрос о выживании уже не вставал, он просто получал от этого удовольствие. И когда же, спрашивал он себя, исчезло удовольствие и осталась только привычка?
Может, вообще – бросить все к черту? Уйти на покой и передать дела Моргану. А что потом? Ему стукнуло сорок четыре, и он начал работать с тринадцати лет. А чем занимаются люди, когда они не работают? С ужасом он представил себе жизнь, единственным занятием в которой было бы водить Раймунду Ортиз с одного великосветского приема на другой. Интересно, насколько иначе сложилась бы его судьба, если бы мать Моргана не умерла. Теперь он думал об Элен только как о «матери Моргана». Их взаимная любовь и юношеская страсть, казалось, остались в далеком прошлом. Возможно, у них были бы еще дети и был бы настоящий дом, а не ряд роскошных владений в различных частях мира, которые он щедро оплачивал, но где весьма редко даже ночевал. Морган всегда говорил, что его истинным домом является самолет, и, разрази его гром, если это не так. Он действительно лучше всего чувствовал себя в этом пустынном салоне, между часовыми поясами и континентами, в окружении облаков.
Ну ладно, довольно хандрить! Сейчас он отправится в клуб, поиграет в сквош, мигом избавится от депрессии и поднимет себе настроение на пару делений. «Уйти на покой» – выражение не из его лексикона, а Раймунда Ортиз стоит в его списке приоритетов далеко не на первом месте.
Фитц нажал на кнопку звонка, расположенного в столе, и подождал, когда в комнату войдет секретарша. Мисс Кларк работала у него уже десять лет. Он всегда считал, что служащие его компании являются равноправными членами коллектива, и она была для него не только секретарем, она сумела стать его главным помощником и имела двух собственных секретарш. Она была частью его жизни, самым доверенным лицом, он считал ее своим другом. Однако он все же называл ее мисс Кларк, она же всегда обращалась к нему «мистер МакБейн».
– Пожалуйста, проследите за телефонными звонками, мисс Кларк. Я пойду в спортзал, поиграю немного в сквош. Вернусь минут через сорок.
Переодеваясь в ванной комнате, примыкающей к кабинету, в серый спортивный костюм, он решил, что на этот латиноамериканский контракт необходимо взглянуть свежим взглядом. Он пошлет в Бразилию Моргана. Сыну это понравится, а кроме того, возможно, ему, как человеку новому, удастся определить, в чем, собственно, загвоздка. С ними было так же трудно иметь дело, как и с японцами – они никогда не говорили «нет». Вежливо кивают головой, потом – бесконечные «завтра», что, в конце концов, наводило на мысль, что они вообще ничего не собираются делать.
Точно так же обстояло дело и с Раймундой: она флиртовала и дразнила и вроде бы соглашалась – а потом вдруг становилась неприступной и холодной. Раймунда – красивая женщина и очень чувственная. Она нравилась ему – по крайней мере, когда вела себя нормально, а не как капризная школьница – ему нравилось, даже очень, спать с ней, однако его не покидало ощущение, что Раймунда собирается навязать ему брак. В последнее время она стала избегать его, что-то темнила или же сидела за ужином, молчаливая и равнодушная, а недавно даже дошла до того, что дважды отменяла встречу с ним буквально в последнюю минуту, причем не объясняя причин.
Ну почему, думал он, она не может просто получать удовольствие от наших встреч, от общения? Не могу представить себе счастливый брак с Раймундой, да и она тоже. И она ведь прекрасно это понимает…
Из узенького окошка на четырнадцатом этаже он опять посмотрел на дождь. По крайней мере, можно что-то сделать относительно погоды. «Фиеста» стоит на якоре у Барбадоса, и команда готова к действию. К черту этот сквош! Там голубые небеса и жаркое солнце, а разве он не заслужил недельки отдыха? Он пригласит с собой Моргана. Там он и введет его в курс дела в Латинской Америке, и тот сразу же оттуда отправится в Бразилию. Включим в компанию Раймунду, и мы, все трое, хоть ненадолго позабудем обо всех наших проблемах, об этом мерзком дожде. Пусть совсем на короткое время, но все же… – добавил он мысленно, поднимая телефонную трубку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123