У нее были роли на телевидении – с подачи Билла она легко получала их – и все эти располневшие хозяйки появлялись в начале сериалов, никогда не бывая главными героинями. Боюсь, что она порицала за это Билла, и, когда я брал его сторону и пытался склонить ее к тому, чтобы она в ином свете посмотрела на свою карьеру, памятуя, что никогда больше не будет ей тридцать девять, и что времена изменились, она обвиняла нас обоих в предательстве и требовала, чтобы мы исчезли из ее жизни.
Стэн остановился и промокнул бровь аккуратно сложенным белым платком.
– В этом решении ее поддержал человек, с которым она в то время жила…
– Джон Филдс, – машинально сказала Венеция. Однажды она встретилась с ним, когда приезжала домой, и даже в ее наивных глазах он выглядел столь очевидно неестественно, что она спросила о нем у матери. Дженни нетерпеливо оборвала ее вопрос, заявив, что та смотрит на жизнь слишком уж по-британски и легко принимает энтузиазм за агрессивность, и что ей самой лучше знать, что к чему.
– Верно. Джон Филдс. Дженни позволяла, чтобы он заботился о ее делах, а потом, когда через пару лет они разошлись, появился Рори Грант, двадцатичетырехлетний старающийся выбиться в люди никудышный молодой актер, и она влюбилась в него, как говорят, по уши. Она буквально вскормила Рори, она холила его, возила его на родео, заботилась о его гардеробе, пока он не приобрел этот свой осторожно-небрежный «стиль». Она до тех пор экспериментировала с его волосами, пока не нашла, что белокурые лохмы смотрятся именно так, как надо. Она платила за его уроки актерского мастерства и танца, платила, когда он находился в простоях, репетировала с ним на публику, и если уж Дженни могла достичь чего-нибудь в этом городе при помощи телефона, она звонила им всем – руководителям студий, продюсерам, режиссерам и говорила каждому из них о новой молодой восходящей суперзвезде. И Рори Гранту была обеспечена встреча со всеми.
Билл закурил очередную сигарету.
– Все ее упрямство и амбиции заключались в нем, – прибавил он, – и ублюдок это знал. Не то чтобы он жестоко с ней обходился, – прибавил он поспешно, увидев опущенные лица, – и не то чтобы он когда-либо поставил ее в дурацкое положение. Он был достаточно милый малый – он обладал тем, чего хотелось ей, и она предлагала ему то, что было нужно ему. Вместе они казались совершенно счастливыми. Некоторое время.
– К сожалению, – сказал Стэн, – в ответ он захотел ей помочь. Он попытался прямиком отстранить Джона Филдса от ведения ее дел и вместо того, чтобы вернуть нас, или, в конце концов, получить другую профессиональную помощь, о чем мы молили ее, она позволила ему вести свои дела. Билл и я, мы снова обратились к Дженни, но все уже было не так, как прежде, и, когда мы попробовали советовать ей, она решила, что мы критикуем Гранта.
– Год назад, – продолжил рассказ Билл, – Рори была предложена главная роль в первом фильме, открывавшем новый телесериал, и обстоятельства сложились так, что между ними произошла размолвка. У него была работа, а у нее – нет. Каждое утро он уходил из дому в пять тридцать и возвращался в восемь вечера. Все, чего ему хотелось – это перекусить, просмотреть свою роль на следующий день и лечь спать в девять. Дженни была одинока – и тут не было его вины. Она то слишком хорошо знала, что такое жизнь по схожему графику, и, слава Богу, она проработала с ним до конца. Но как только дело кончилось, она начала раздражаться. Пошли скандалы. Он пытался успокоить ее.
Билл раскурил сигарету от окурка предыдущей.
– Послушайте, девочки, Рори в основе своей неплохой мальчишка. Наверняка ведь он мог взять то, что она ему предлагала, почему бы нет? Но он не взял, не уподобился Филдсу, он не был эксплуататором. – Билл пожал плечами. – Скандалы по ночам стали обычным явлением, напряженность отражалась на его работе, и, когда сериал продолжили, Рори знал, что ему делать – в конце концов, его карьера уже началась. Они разошлись шесть месяцев назад.
– Вы рассказали так подробно, – с осторожностью высказалась Парис, – имея в виду, что все это послужило достаточным основанием для Дженни лишить себя жизни? Так? Она настолько расстроилась, что он бросил ее?
– Нет, неправда! Дженни – настоящий боец, никогда я не видел мужчины, которого бы она была недостойна. Дженни не убивала себя из-за Рори Гранта!
– Это ваше мнение? – с горечью спросила Парис, – или у вас есть доказательство?
– Доказательств нет ни у кого, – ответил Стэн. – Дженни была прелестнейшей женщиной. Тут дело, должно быть, в других мужчинах, может быть, даже какая-нибудь история с предполагавшимся замужеством.
– Такого с ней быть не могло. – Индия утомленно откинулась головой на подушки. – Она говорила, что единственным мужчиной, за кого бы она вышла замуж, был мой отец. Думаю, она до последнего времени любила его.
– Ладно, девочки. – Стэн в нетерпении посмотрел на свои золотые часы «Ролекс»; время шло, а в одиннадцать тридцать в клубе должна состояться партия в гольф. – Суть не в том, чтобы опять рассматривать случившееся в целом. Лично я убежден, что это – несчастный случай, и в поездке на машине в четыре утра нет ничего необычного, когда имеешь дело с кем-нибудь, подобным Дженни – она превращала ночь в день, когда ей того хотелось.
Исполненный недобрых предчувствий, он глянул на Венецию, которая молчаливо смотрела в окно на сверкающий в солнечном свете океан. Не задумала ли она какую-нибудь глупость, а?
– Вы же знаете, какой непредсказуемой была Дженни… – Он снова нервно прокашлялся, доставая из портфеля листы бумаги.
– А сейчас поговорим о делах, хотя было бы благороднее не слишком на этот счет распространяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123