На улице начинало темнеть, и освещенные окна домов с каждой минутой становились все ярче.
— Что вы теперь собираетесь делать? — спросил Стивен.
— Не знаю.
— Тогда давайте пойдем в университет. Он совсем недалеко. Во всяком случае, ближе, чем ваша гостиница.
— Но поесть там, полагаю, не удастся?
Стивен удивленно посмотрел на меня.
— Почему же? В нижнем этаже там находится своего рода супермаркет для студентов, а наверху есть кухни. Мы можем что-нибудь купить и поесть в моей комнате. — Правда, в его голосе слышалось сомнение. — Думаю, получится не хуже, чем в «Интуристе».
— Рискнем, пожалуй.
— Я только позвоню и предупрежу, что приду с гостем, — сказал Стивен, возвращаясь в телефонную будку.
— А разве нельзя прийти просто так?
Он отрицательно потряс головой.
— В России все нужно предварительно согласовывать. Если вы предупредили тех, кого следует, то все в порядке. Если нет, то это непорядок, подрывные действия или еще того хуже. — Он порылся в карманах в поисках очередной двухкопеечной монеты и сунул ее в автомат.
Выйдя из телефонной будки, Стивен сказал, что обо всем договорился, и принялся объяснять, как мы поедем на метро, но я его больше не слушал. В нашу сторону, оживленно разговаривая между собой, шли двое мужчин. Сначала я просто решил, что они мне кого-то напоминают, но почти сразу же узнал обоих. Это были Йен Янг и Малкольм Херрик.
Глава 8
Похоже, они удивились еще сильнее моего.
— Рэндолл! — воскликнул Йен. — Что вы тут делаете?
— Да это же наш сыщик! — прогремел на весь Кутузовский проспект Малкольм Херрик. — Ну что, парень, нашел Алешу?
— Боюсь, что нет, — ответил я. — Это мой друг Стивен Люс. Англичанин.
— Малкольм Херрик, — сказал журналист, протягивая руку и ожидая реакции. Ее не последовало. Но Херрик, похоже, привык к этому. — Московский корреспондент «Уотч», — добавил он.
— Очень интересные материалы, — заявил Стивен. Скорее всего, он в жизни не видел ни одной строчки, вышедшей из-под пера Херрика.
— Вы не в Британский клуб? — спросил Йен. — Мы как раз направляемся туда.
Он внимательно смотрел мне в лицо, ожидая ответа. У меня было несколько безвредных ответов, один из них — правдивый.
— Я ходил отправить факс, — объяснил я, — по совету Оливера.
— Вот змея, — неожиданно заявил Херрик, прищурив глаза.
— Обычно бумаги относит парень, который дежурит в холле.
— А парень из холла приносит их вам? — поинтересовался я.
— Источники информации, парень... — ответил он, почесав кончик носа. Йен не пошевелился.
— Если придет ответ, — сказал он, — я позабочусь, чтобы вы его получили.
— Буду признателен.
— И что ты собираешься теперь делать? — как всегда, громко и бесцеремонно поинтересовался Малкольм.
— Пойду к Стивену в университет выпить чаю.
— Чаю! — Херрик скорчил гримасу. — Послушай, почему бы нам всем вместе не поесть по-человечески попозже вечером? В «Арагви»? Как ты думаешь, Йен?
Янг сначала никак не отреагировал на предложение, но место его, по-видимому, устроило. Он сдержанно кивнул. Малкольм принялся объяснять мне, как найти «Арагви», но Стивен объявил, что знает дорогу.
— Тогда отлично, — обрадовался Херрик. — В полдевятого. И не опаздывайте.
Среди капель дождя, моросившего весь день, замелькали снежинки. Портящаяся погода прервала нашу содержательную беседу; мы раскланялись и разошлись в разные стороны.
— Кто этот человек, так похожий на русского? — спросил Стивен. Он шел, нагнув голову и пытаясь спрятать лицо от обжигающих капель. — Вылитый сфинкс.
— Давайте возьмем такси, — предложил я, махнув проезжавшей серо-зеленой машине с зеленым огоньком в правом верхнем углу ветрового стекла.
— Дорого, — автоматически возразил Стивен, усаживаясь рядом со мной на заднее сиденье. — Вы должны избавиться от этой отвратительной буржуазной привычки. — Этот типично русский лозунг он произнес, очень точно передавая русский акцент.
— Икра — это аморально, — сухо заявил я.
— Икра не буржуазный продукт. Она для каждого, кто может накопить достаточно рублей. — Поглядев на меня, он перешел на нормальный английский язык. — Почему вы считаете, что икра аморальна? На вас это не похоже.
— Это слова моего друга.
— Точнее, подруги?
Я кивнул.
— Ага, — сказал Стивен. — Я ставлю диагноз: богатая представительница среднего класса взбунтовалась против мамочкиной опеки и подняла знамя социализма.
— Примерно так, — не без грусти согласился я.
— Я не обидел вас? — встревожился Стивен.
— Нет.
Мы остановились около телефонной будки, и водитель такси подождал, пока мы звонили по нашим двум номерам. У Миши по-прежнему никто не отвечал, а по второму номеру трубку сняли после первого же гудка. Стивен в восторге показал мне оба больших пальца и заговорил. Вскоре он передал мне трубку.
— Это сам Юрий Иванович Шулицкий. Он сказал, что говорит по-английски.
— Мистер Шулицкий? — спросил я.
— Да.
— Я англичанин. Нахожусь сейчас в Москве. Меня зовут Рэндолл Дрю.
Мне дали ваше имя и номер телефона в британском посольстве. Я хотел бы поговорить с вами.
В трубке молчали. Наконец спокойный голос с акцентом, точь-в-точь таким, который передразнивал Стивен, спросил:
— О чем?
Из-за скудности полученной мною по факсу информации я не мог точно обозначить возможный предмет предстоящего разговора и поэтому кратко сказал:
— О лошадях.
— О лошадях? — В голосе Шулицкого не слышалось энтузиазма. — Вечно эти лошади. Я не разбираюсь в лошадях. Я архитектор.
— Гм-м... — Я постарался собраться с мыслями. — Значит, вам уже приходилось говорить о лошадях с другими англичанами?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75