Произошедшее лишь выглядело резней. Ариадна протянула руку — и Минотавр живо и нежно принял ее в свои.
— Что ты тут делаешь, милый?
— Искал выйти.
Ариадна медленно покачала головой.
— Отсюда нельзя выйти, — сказала она, и глаза ее наполнили слезы. Похоже, для бедолаги теперь выхода не будет нигде.
Минотавр выглядел озадаченным.
— Ты заблудился, милый. Хочешь вернуться со мной в свои покои? Скоро пора будет идти в храм, но, если хочешь, я до этого что-нибудь тебе расскажу.
— Скажешь!..
Тогда пойдем. — Ариадна постаралась изобразить ласковую улыбку.
Минос нашел их в покоях Минотавра: грозный Бог-Бык смирно сидел в кресле, а Ариадна держала перед ним картину с изображением двух играющих в мяч детей. Ариадна краем глаза заметила царя и Дедала, потом они оба пропали из виду.
Девушка вознесла мысленную молитву Матери за то, что царь предпочел позвать кудесника, а не воинов.
Теперь она время от времени поглядывала на дверь, но продолжала без запинок рассказывать о детях с картины: что они делали прежде, чем им разрешили поиграть с мячом. Минотавр любил простые истории, чем проще — тем лучше. Минос появился снова и показал ей на железные створки, что открывались на лестницу и в переход к храму. Ариадна быстро сообразила, как вставить в рассказ слово «храм». Минос снова указал ей глазами на дверной проем и бешено закивал.
— ...а когда они поиграли с мячом, — не меняя интонации, напевно проговорила Ариадна, — пришел слуга, — она указала на размытую фигуру на заднем плане, — и сказал детям, что пора идти в храм.
— Храм?
— Да. А ты хочешь сейчас пойти в храм?
— Где Феда?
— Федра сегодня не придет. Она повредила ногу, и ей надо полежать. Я сама открою для тебя врата.
Он сразу же встал. Ариадна произнесла Веление. Врата распахнулись, стены лестницы озарились волшебным светом. Едва Минотавр начал спускаться, Ариадна краем уха уловила приказ Миноса кому-то из слуг: бежать в храм и велеть от его имени жрецам и жрицам начать танец. Ариадна бессильно опустилась на стул и тихо заплакала.
Сперва она не обратила внимания, что Минос привел в покои Дедала, но когда между ними разгорелся жаркий спор, подняла голову — и заметила Икара, Дедалова сына, прячущегося в тени. Царь требовал, чтобы двери заменили сдерживающим заклятием; Дедал, изможденный и бледный, возражал, что даже величайшему волшебнику в мире не под силу делать все сразу.
Ариадна подобралась поближе и, улучив момент, тронула Дедала за руку. Он сердито обернулся — но увидел, что это не Икар, и чуть помягчел. Ариадна едва заметно кивнула. Дедал поймал ее жест и понял, что она поддержит его заклятие. Он еще немного поупирался, а потом принялся читать заклинание и делать пассы, касаясь рамы дверей. У Ариадны зашевелились волоски на теле; она видела, как воздух клубится вокруг его рук и проникает в стены.
Ко времени, когда заклятие было сотворено, эти руки дрожали так, что Ариадне сделалось страшно; рот Дедала кривила мрачная усмешка.
— Я сделал, как ты просил, царь Минос, — проговорил он. — Наложил чары. Но последнее твое повеление я исполнить не в силах. Я могу выстроить то, что ты велел сначала, — оно уже почти готово, осталось навести крышу. Но поместить все под землю — уволь. Это дело для божественного Гадеса, а не для простого смертного.
— Это должно быть сделано. Он слишком опасен. Даже железные двери могут оказаться недостаточно прочными. Если он вырвется...
— Под землю?! — вскричала Ариадна. — Нет. Нет. Ты не можешь заключить Минотавра под землей. Он боится темноты.
— А где еще его можно держать без опаски? — горько спросил Минос. — Девять человек — мужчины и женщины — мертвы. Мои люди обшаривают дворец и окрестности в поисках преступников, которых он выпустил. Эту историю от народа не скроешь. Слишком многие все видели. Слишком многие пострадали. Я могу лишь объявить, что мы с царицей провинились, удерживая его на Крите, когда он желал воссоединиться со своим отцом Посейдоном и другими богами. Теперь, скажу я, мы отпустили его, и он не появится снова, если только сам не пожелает прийти. Но где же еще можно удержать его, если не под землей?
— В моем лабиринте, — сказал Дедал и описал строение. — Он никогда не вырвется, потому что не найдет дверь, чтобы ее сломать, а стены — если даже он их пробьет — выведут его лишь в другие коридоры. Говорю тебе, подземной тюрьмы мне не выстроить.
— И я этого не потерплю, — добавила Ариадна. — Ни за что! Он не стремится убивать. Что-то заставило его выломать двери, а все, что произошло после этого, — случайность. Он отбрасывал людей со своего пути. Старался остановить их и расспросить.
— Ты хочешь убедить меня, что Минотавра не нужно никуда заключать?
Ариадна закрыла глаза, вновь открыла и взглянула на обломки дверей. Сила, с которой давил на них Минотавр, выгнула один из бронзовых засовов дугой.
— Нет. — Она вздохнула. — Нужно, разумеется. Но не под землей, царь Минос. Что плохого в мысли мастера Дедала выстроить лабиринт, где Минотавр просто не сможет отыскать дверь — а значит, и вырваться? Это было бы с твоей стороны мудростью и добротой — Минотавр не станет злиться, ибо не будет чувствовать себя запертым в клетке. Он не будет стремиться вырваться из страха перед темнотой и не придет в ярость от того, что оказался в тюрьме.
Минос жевал нижнюю губу, брови его сошлись к переносице — он тяжко задумался; но спустя мгновение гнев, рассеявшийся было, вернулся на его лицо.
— Будь милосерден, царь Минос, — взмолилась Ариадна. Слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам. Она протянула к нему руки ладонями вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129