У меня был вид застенчивой жеманной девицы. Особенно глупо выглядел соблазнительный локон на плече. Хотя, пожалуй, он делал меня более женственной. Мне хотелось напомнить Уэйлину, что я все-таки женщина, да к тому же еще и леди. Мы уже собирались спускаться вниз, когда раздался осторожный стук в дверь.
— Уэйлин что-то пришел слишком рано, — сказала я и поспешила к двери.
На пороге стоял Стептоу с отвратительной ухмылкой на лице.
— Можно мне поговорить с вами, мадам?
— Почему вы не в Гернфильде, Стептоу? — гневно спросила я.
— Я думал, что вам здесь могут понадобится мои услуги.
— С какой это стати?
— Разве вы не разыскиваете место, где жил мистер Макшейн? — спросил он все так же мерзко ухмыляясь.
Я приоткрыла дверь пошире и впустила это гадкое насекомое в комнату. Мама узнала его голос и подошла к двери. Она смотрела на него с непроницаемым видом. Нельзя было показывать ему, что мы его боимся. Я стала поправлять шаль перед зеркалом и небрежно спросила:
— Так что вы хотите сообщить нам, Стептоу? Поскорее, пожалуйста, лорд Уэйлин ждет нас к обеду.
— Я насчет прибавки к моему жалованью, мадам.
— Насчет того, где жил мистер Макшейн, — поправила я.
— Прибавка в пять фунтов в квартал меня устроит.
— Не сомневаюсь, но как вы можете заработать ее, если оставляете свою службу без разрешения.
— Пять фунтов, и я скажу вам название деревни, — он злобно буравил меня своими наглыми глазками.
— За пять фунтов я потребую не только деревню, но и дом.
— Пять фунтов за название деревни, и это моя окончательная цена.
— Тогда можете убираться к черту.
— Их светлость могут заинтересоваться кое-какими незаконными делишками вашего дядюшки с юным Джоунзом, — сказал он, и его рот снова расплылся в отвратительной ухмылке.
В дверь кто-то постучал. Мы все окаменели.
— Это Уэйлин! — прошептала я.
— Шкаф! — прошипел Стептоу и мгновенно исчез. Мы с мама стояли с открытыми ртами.
Стук повторился. Я судорожно проглотила комок в горле и пошла открывать. Это был Уэйлин. Он одобрительно улыбнулся и произнес:
— Вы очаровательны, мисс Баррон, — его взгляд восхищенно скользнул по моему лицу и задержался на локоне.
Мама поспешно засеменила к двери.
— Пойдемте вниз. Я умираю от голода, — и она вывела Уэйлина из комнаты, непрерывно болтая. — Сама не знаю, почему мне так хочется есть. Я целый день сидела на одном месте, а утром мы пили такой чудесный чай. Это, наверное, потому что я не дома. Когда едешь куда-нибудь, всегда появляется аппетит.
Мы увели Уэйлина, и он не видел Стептоу. Однако, меня очень беспокоило, что мы оставили этого негодяя одного в комнате, и он может рыться в наших вещах. Мерзкая фраза «незаконные делишки» не выходила у меня из головы. Придется прибавить ему еще пять фунтов в квартал, другого выхода я не видела. Теперь нам придется быть его банкирами до конца наших дней.
Как только пришел официант, я извинилась, сказав, что мне нужно пойти наверх. Стептоу, по всей вероятности, догадался, что я вернусь, и будет ждать меня.
— Закажите мне то же самое, что и себе, мама. Мне надо сходить за носовым платком. Я сейчас вернусь. Уэйлин сказал:
— У меня есть чистый носовой платок, мисс Баррон, если… — он замолчал. Наверное, подумал, что у меня что-то случилось с туалетом и решил, что задерживать меня невежливо.
Я поспешила к себе в номер. Там все еще горел свет.
— Можете выйти, Стептоу. Я одна, — сказала я, обращаясь к шкафу. Ответа не последовало. Дверца была приоткрыта. Я подошла и распахнула ее. Стептоу там не было. Я проверила свою шкатулку с драгоценностями. Бриллиантовая брошь мама, мое жемчужное ожерелье — все было на месте. Я собиралась уже выйти из комнаты, когда заметила записку, приколотую к щетке на туалетном столике. Там было написано: «Мистер Джон Браун. Молино Парк, 10-00, сегодня вечером». Молино Парк — маленький частный отель, в котором останавливались семейные люди и разные коммерсанты. Джон Браун, по-видимому, Стептоу, а десять часов — время, когда он соблаговолит нас принять. Но зачем ему понадобилось вымышленное имя?
Я сунула записку в сумочку, не переставая думать о фразе «незаконные делишки». Вспомнив наш разговор с Брэдфордом в Кашмирском ювелирном магазинчике, я догадалась, что могло случиться с пятью тысячами дяди Барри. Он купил себе дом и там занимался своими преступными махинациями. Слава Богу, что он не устроил свою базу в Гернфильде.
Единственным утешением было то, что у такого бесстыжего преуспевающего грабителя дом, вероятно, полон денег. Конечно, это грязные деньги, но дом, по крайней мере, принадлежит ему. Мама может продать его. Потом мы должны будем узнать имена его жертв и вернуть деньгами стоимость вещей, которые он украл. Будущее не сулило нам ничего приятного, и самая большая угроза исходила от Стептоу. Этот мерзавец высосет нашу кровь до последней капли.
Я придала своему лицу светское выражение и вошла в кабинет. Мама посмотрела на меня с нескрываемой тревогой. Чтобы хоть немного ее успокоить, я произнесла, улыбаясь:
— Ну вот, теперь я могу с удовольствием пообедать. Что вы заказали для меня, мама?
— Свинину на вертеле со сливовым соусом.
— Прекрасно. Уэйлин сказал:
— Мы только что говорили о Стептоу. Я бросила на мама беспокойный взгляд.
Не проговорилась ли она? Но она поспешно объяснила:
— Нам любопытно, придет ли он сюда. Лорд Уэйлин видел его возле нашего отеля.
— Скорее всего, он появится сегодня вечером, но немного позже, — сказала я как бы между прочим.
— Очень может быть, — согласилась мама, поняв мой намек.
После этого мы спокойно принялись за обед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56