Ттынехи знали «корявую болезнь», у них было много людей с рябыми лицами, были кривые и ослепшие после болезни. До прихода русских Аляска не знала оспы.
На север они поднялись до реки Уналаклик, впадающей в залив Нортон. По реке этой издревле проходила граница между индейцами и эскимосами. На север и запад от Уналаклика шли стойбища эскимосов-улукагмютов и малейгмютов, и переход этой реки был уже объявлением войны. У индейцев считалось делом молодечества, прикочевав к Уналаклику, переправиться на ту сторону и пограбить богатые песцами и соболями жила эскимосов. Но Красное Облако запретил своим людям переходить границу и послал эскимосам таловые ветви, знак мира и дружбы. Его примеру последовал и Громовая Стрела. Вороны и Волки кочевали и охотились вместе. Андрей заметил, что вообще во время этого зимнего похода Красное Облако избегал набегов, стычек и перестрелок с кем бы то ни было, избегал хотя и малой, но коварной и кровавой «индейской войны», которая у индейцев считалась обычным жизненным обиходом. Русский обратил также внимание на то, что вождь вороньих людей задерживался на несколько дней на стойбищах, где жили вожди других ттынехских родов, и подолгу совещался о чем-то с ними. На совещаниях этих всегда присутствовал и Громовая Стрела. У Андрея создалось даже впечатление, что Красное Облако водит вороньих и волчьих людей из края в край по всей необъятной юконской низине не ради охоты, а именно ради этих таинственных совещаний вождей. Только стойбища родственных такаякса-ттынехов обошел Красное Облако и не совещался с их анкау. Андрей, знавший, что у такаяксов побывал Белый Горностай во время зимнего своего похода 1843 года, и намеревавшийся расспросить их о Загоскине, был удивлен и огорчен этим объездом и спросил Красное Облако, почему тот не захотел встретиться со своими сородичами.
— Такаяксы — люди нашего племени, они тоже ттынехи, а мы зовем их югельнут, чужие. Они не охотники и не воины, они торгованы. Они отдают своих дочерей в жены касякам, пьют ерошку и крестятся. Это не наш народ. Это жирные, пьяные торгованы. Они опозорили свой тотем!
Андрей долго думал над этими словами анкау и пришел к выводу, что Красное Облако не хочет никаких связей ттынехов с русскими. Что ж, пожалуй, он прав, умный правитель маленького народца!..
Так шли дни суровой, тяжелой и неприглядной индейской жизни. Вместе с индейскими охотниками Андрей уходил далеко от стойбищ налегке, без нарты и палатки. Даже в жестокие морозы, когда от дыхания на бровях и ресницах нарастал лед и надо было срывать его, чтобы видеть, он, боясь насмешек индейцев, спал, как и они, без палатки, кутаясь в меховое одеяло. Он просыпался среди ночи от холода и с удивлением смотрел на спящих индейцев. На лица их падал" снег и тотчас таял от жара густой и пылкой крови. А застигнутые на охоте бураном, ттынехи вырубали пальмами середину большого куста, оставленные же по кругу ветви связывали вершинами. Забравшись в такой «шалаш» ползком, индейцы ложились там вповалку и лежали до конца бурана, раз в сутки набивая рот пеммиканом.
Выносливость, неприхотливость и трудолюбие индейцев восхищали русского, но он возмутился, когда при первой же перекочевке Красное Облако снял со спины Андрея тяжелый мешок и отдал его одной из своих жен. При кочевке мужчина должен нести только свое оружие, а под ношей пусть гнутся женщины, дети и собаки. Андрею пришлось покориться и уступить мешок женщине: рядом стоял Громовая Стрела и ждал случая заговорить «громким голосом».
Племя и русский шли по великой северной тропе, по белому простору Аляски, и суровая пустыня щедро награждала их своими дарами. Ттынехи оставляли на охотничьих тропах, на деревьях или на высоких столбах промысловые лабазы-саибы, откуда пушнину забирали на обратном пути. Немало было на саибах и тючков пушнины, помеченных тамгой касяка. Продажа их Компании сулила крупную сумму. Но не корысть, не жажда наживы, а другое, высокое и гордое чувство волновало Андрея во время этих странствий. Он первый из русских идет по этим землям, даже на Генеральной карте Российских владений в Америке изображенных белым пятном!
И вот однажды, это было в конце зимы, Красное Облако объявил, что племя пойдет обратно на древнее летнее кочевье предков, в родные лесные края. Это было в «земле тоненьких палочек», в лесотундре, подступавшей к горам, отделявшим Аляску от Канады. Андрей срубил одинокую сосну, врыл столб и, сделав на нем затес, револьверным шомполом выжег свои инициалы, год и число посещения этого места. Возвращались ттынехи по своему же следу, уже не видимому, засыпанному снегом, но индейцы, великие искусники «идти по палке», легко находили старую убитую тропу, нащупывая ее древком копья. А сегодня, когда начались уже родные леса, Андрей и Красное Облако нашли этот зловещий знак «белой западни».
Русский и вождь вороньего народа обходили свои пастники, настороженные на соболя и куницу, и на опушке чернолесья наткнулись на труп лесного волка, серого, крупного, лобастого бирюка. Пасть зверя была судорожно разинута, толстые, окоченевшие ноги вытянуты, как палки. Волк издох недавно, труп его еще не терзали звери и не клевали птицы. Красное Облако перевернул несколько раз тяжелую волчью тушу, но нигде не было следов стрелы, пули или копья.
— Белая западня, — сказал бесстрастно вождь, но щека его гневно дернулась.
Андрей удивленно посмотрел на индейца. «Белой западней» и русские и индейцы называли белый порошок стрихнина. Но русских зверовщиков лишали навсегда права охоты за пользование отравленной приманкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100