Со слов Джоан он знал, что два симметричных крыла были пристроены в девятнадцатом веке, а основное строение на несколько сот лет старше. Он знал также – по собственному опыту, – что, несмотря на все позднейшие усовершенствования, поддерживать тепло в огромных холлах и залах с высокими потолками почти невозможно.
Массивная дубовая дверь открылась, как только «ниссан» остановился на закруглении подъездной аллеи. На ступенях показалась старушка. Миссис Паркер, догадался Филип и внутренне поежился: как Джоан могла рассчитывать на помощь этой женщины в уходе за матерью? Она была худенькая и сгорбленная, и даже леди Сибил выглядела здоровее, чем она.
– Ступай, – сказал он, когда Джоан помедлила, прежде чем открыть дверцу. – Займись своей матерью. Я разгружу машину.
– А я тебе помогу, – нетерпеливо подпрыгивая на сиденье, заявил Крис, и, хотя Филип понимал, что должен отослать его вслед за матерью и бабушкой, он не нашел в себе сил отказать мальчику. Он чувствовал, что жизнь в этом доме не доставит тому никакой радости, и недоумевал, как Крис сможет продолжать учебу без квалифицированных учителей.
Едва поблагодарив его, Джоан выпрыгнула из машины и открыла дверцу перед матерью. После непродолжительных приветствий и объятий со старой экономкой, все трое исчезли в доме.
– Что мне делать? – спросил Крис, следуя за Филипом, который направился к багажнику.
– Это зависит от того, насколько ты силен, – лениво произнес Филип.
Мальчик с возмущением посмотрел на него.
– Я очень сильный, – обиженно заявил он, и Филип улыбнулся ему, прежде чем начать вытаскивать из машины сумки и тюки.
Крис действительно оказался полезным помощником. Только после того, как он помог ему перенести большую часть вещей в огромный холл, мальчик осмотрелся вокруг и поделился с ним первыми впечатлениями. Филип заметил, что Крис изо всех сил старается найти что-то положительное в ситуации, и ощутил, как в нем растет невольное восхищение этим ребенком.
– Вы с мамой когда-нибудь жили здесь? – спросил Крис, остановившись, чтобы перевести дыхание, и Филип решил не кривить душой.
– Мы несколько раз приезжали сюда, – сказал он, почувствовав неожиданную жгучую боль при воспоминании об этом. – Но наш дом был в Бирмингеме.
– Тогда почему же я родился в Шелби? – продолжал допрос мальчик. – Это случилось после того, как вы с мамой поссорились?
Филип вздохнул.
– Наверняка мама уже не раз рассказывала тебе об этом, – сказал он, поднимая коробку с китайским фарфором, который леди Сибил пожелала непременно взять с собой, затем указал на два свертка. – Вперед, ты сможешь донести эти подсвечники.
– А зачем бабушка привезла подсвечники?
Филип обрадовался тому, что Крис сменил тему.
– Не урони, – предупредил он. – Ты еще будешь рад им, когда отключат электричество. – Филип помолчал. – Кроме того, они очень ценные. Твоя бабушка считает, что это чистое серебро.
– А ты этому не веришь? – проницательно заметил мальчик.
– Я верю всему, что мне говорят, – строго произнес Филип. – А теперь постарайся не споткнуться. Они тяжелые, я знаю.
– Не такие уж тяжелые, – упрямо протянул Крис. Доставив подсвечники в целости и сохранности, он вернулся-таки к прежней теме. – Почему я родился не в Бирмингеме? Мама говорила, что это неважно, но я хочу знать.
Филип поставил тяжелую коробку с китайским фарфором на пол, выпрямился и размял затекшую спину.
– Потому что твоя мама жила тогда у бабушки, – честно ответил он. Мышцы болели от непривычной работы. – Слава Богу, осталось уже немного.
– Бабуля говорит, что нельзя поминать имя Господа всуе, – назидательным тоном заметил Крис, снова выходя вслед за Филипом на улицу. – Ты поэтому не любишь бабулю? Потому что она такая строгая и правильная?
Филип не смог сдержать усмешку.
– Не говори при ней этого, – поддразнил он Криса, но тот не позволил снова отвлечь себя.
– Это так?
– Разве я когда-нибудь говорил, что не люблю твою бабушку?
– Нет, но я же вижу. И это не только потому, что ты считаешь, будто не нравишься ей.
– А разве это не так?
– Так. – Крис вздохнул. – Хорошо, тогда почему ты не нравишься ей? – Его щеки слегка порозовели. – Мне, например, нравишься.
– Ну, спасибо. – Филип почувствовал неуместную радость, затем, посерьезнев, мягко сказал: – Думаю, ты должен спросить об этом у бабушки, а не у меня.
– Но ведь ты знаешь, верно? – настаивал Крис. – Это из-за меня?
Ну что на это можно было ответить?
– Нет, – наконец сказал Филип. – Это не имеет к тебе никакого отношения. Все дело во мне. Только во мне.
– Но почему?
– Послушай, Крис, а мы не могли бы поговорить о чем-нибудь другом? – Филип захлопнул багажник и сердито посмотрел на мальчика. – Ладно. Я недостаточно хорош для твоей мамы. Я научился ходить и говорить в приюте, а потом воспитывался в разных детских домах. И в университет я пробрался всеми правдами и неправдами. Но если бы я этого не сделал, то никогда не познакомился бы с твоей матерью.
– А как ты познакомился с ней?
– Все, Крис, хватит!
От дальнейшего допроса с пристрастием Филипа спасло появление в дверях Джоан. Ее щеки горели, как и у сына, из чего Филип заключил, что она слышала конец их разговора. Ну и что? – подумал он. Почему бы не сказать Крису правду? Леди Сибил слишком долго кормила внука из своих рук.
– Это… э-э-э… Это все?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53