— Джо принесет наверх ведро угля и разожжет огонь, сэр Дэниел, — сказала Доркас. — А в гостиной вас будет ждать яичница с телятиной.
Гэрри вернулась к своему завтраку, так как ее предложение было отвергнуто. Она не думала, что это было проявлением недоброжелательности с его стороны. Прежде всего Дэниел не знал о ее плане, с которым она сладко заснула и который заставил ее так энергично действовать утром. План, который должен был начаться с проявления ее способностей в домашних делах и продолжиться демонстрацией изобретательности в другой сфере супружеской жизни. Но она едва ли могла винить Дэниела в том, что он предположил, будто жена, как обычно, забыла о своих обязанностях или проигнорировала их, в любом случае результат один и тот же.
Дэниел и Джо ушли наверх с ведром угля и горячей водой.
— Могу я приготовить мясо? — Генриетта положила нож на чисто выскобленную доску.
— Нет, детка, я сама сделаю это, — сказала Доркас, — А вы идите наверх. Вы можете понадобиться сэру Дэниелу.
— Не думаю, — печально ответила Генриетта. Затем со свойственной ей решимостью взялась за дело с другой стороны. Просто следует начать день заново. Подобрав юбки, она поспешила наверх и стремительно вошла в комнату.
— Ты нашел господина Филберта вчера вечером?
Дэниел в этот момент проводил бритвой по намыленному лицу и, вздрогнув от такого резкого вторжения, порезал щеку. Он раздраженно посмотрел на свое отражение в тусклом металлическом зеркальце.
— Разве можно так пугать человека во время бритья, Гэрри? — спросил он сердито.
Гэрри закусила губу. Взяв его высокий сапог, она начала энергично начищать его носовым платком.
— Прошу прощения, я не подумала.
Дэниел вытер лицо теплым влажным полотенцем и повернулся к жене с огорченным выражением лица:
— О Господи, Гэрри! Спустись вниз и попроси у Доркас тряпку. Сапоги не чистят кружевным носовым платком!
Она резко поставила сапог, поджав губы.
— Я не буду, если ты не хочешь.
— Но я хочу, — спокойно сказал он, не замечая ее досады. — Только не делай этого платком. Теперь он весь грязный. Забывшись, ты можешь воспользоваться им и перепачкать все лицо.
Плотно сжав губы, Генриетта пошла вниз на кухню за тряпкой, затем вернулась в спальню и молча продолжила свою работу.
Дэниел застегнул пуговицы на рубашке и стоял, глядя на жену, сидящую на краю кровати с сапогом в руках.
— Сегодня ты выглядишь ужасно неопрятной, Генриетта.
Это замечание стало последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
— Вода замерзла в кувшине, и в спальне было ужасно холодно! — воскликнула она негодующе. — Сожалею, если мой внешний вид вызывает раздражение.
Дэниел засмеялся:
— Нет, моя фея! Никогда. Ты очень хорошенькая.
Генриетта покраснела от такого неожиданного комплимента, так как все утро он безжалостно критиковал ее. Она принялась с удвоенной энергией драить пуговицы на его камзоле и попыталась сменить тему разговора:
— Так ты расскажешь мне что-нибудь о господине Филберте?
— Ах да. — Дэниел нахмурился, расправляя отделанный кружевами батистовый воротник своей рубашки. — Господин Филберт — очень осторожный адвокат. Однако подпись твоего отца на брачном документе убедила его, что ты действительно вышла замуж с согласия родителя. Он обязался поехать в Оксфордшир и навестить сэра Джеральда от твоего имени.
— Когда он собирается сделать это?
— Думаю, через неделю, — сказал Дэниел, надевая камзол с начищенными до блеска пуговицами. — Сегодня утром я снова наведаюсь к нему, чтобы составить официальное требование на возврат твоей доли наследства. Дальнейшие наши действия будут зависеть от того, как твой отец отреагирует на это требование.
— А господин Филберт верит в то, что я могу вернуть свои деньги?
— Да, — сказал Дэниел, застегивая ремень, прежде чем надеть сапоги. — Но неизвестно, сколько времени потребуется твоему отцу, чтобы признать требование справедливым. Он может, если захочет, растянуть дело на несколько месяцев, и все это время мы вынуждены будем находиться в Лондоне.
— Что потребует дополнительных расходов, — медленно сказала Гэрри. — И тебе также надо платить господину Филберту за его услуги.
— Да, — согласился Дэниел. Он поправил маленький воротник камзола. — Но эти расходы не страшны, если в конце концов мы получим три тысячи фунтов.
— Я пойду с тобой сегодня утром. — В этом заявлении был слабый намек на вызов.
Дэниел посмотрел на нее с наигранной суровостью, надевая сверкающие сапоги.
— Детка, в таком неряшливом виде, неумытая и непричесанная, с сонными глазами ты никуда не пойдешь.
— Теперь есть горячая вода, и я могу привести себя в порядок, — сказала Генриетта, вскинув голову и отказываясь от попыток вести разговор с надлежащим достоинством. — Конечно, если ты выйдешь. Тебя ждет завтрак. Спускайся вниз, пока он не остыл.
— Да, миледи, — сказал он с напускной важностью, торжественно раскланявшись, прежде чем выйти.
Генриетта не могла понять, какой дьявол этим утром сводил на нет все ее усилия предстать перед мужем в новом свете.
Она умылась и переоделась в свежее платье из красно-коричневого бархата с простым батистовым воротничком. Материал смотрелся роскошно, хотя свободный, с высокой талией покрой был достаточно прост, чтобы не оскорбить чувства пуритан, а цвет платья выгодно оттенял ее глаза и подчеркивал цвет волос. Она заплела волосы в косы и закрепила их наверху в виде короны, делавшей еще более привлекательным ее лицо, затем надела кожаные туфли с серебряными пряжками, накинула плащ с капюшоном, натянула перчатки и спустилась в гостиную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113