— Отсюда туда ведут проселочные дороги. — Неожиданно она улыбнулась своей озорной улыбкой. — Ты сомневаешься во мне, Дэниел? Знаешь, такие создания, как я, могут быть беспринципными и импульсивными, но зато не боятся рискованных приключений.
Он взял ее лицо в ладони и поцеловал в губы долгим поцелуем, жадно вдыхая аромат ее кожи. Когда он снова сможет поцеловать ее? Однако он не должен задавать себе такие вопросы… не имел права.
Наконец Дэниел оторвался от жены и стоял, глядя в ее большие карие глаза.
— Я люблю тебя, моя фея, — прошептал он.
Она ничего не сказала, но он мог прочитать ответ в ее сияющем взгляде. Дэниел решительно поднял Генриетту на руки и усадил в повозку.
— Береги себя и нашего ребенка, — сказал он, передавая ей вожжи.
— Я позабочусь обо всех, — ответила Гэрри. — Не сомневайся во мне.
— Я и не сомневаюсь. — Он повернулся к детям, которые уже готовы были заплакать. Девочки так прижались к нему, что пришлось их отрывать. Дэниел сам едва сдерживал слезы.
Уилл, на бледном лице которого ярко выделялись веснушки, помог плачущей Джулии сесть в повозку.
— Присмотри за ней, Гэрри, — попросил он. — Я не вынесу…
— Я присмотрю за ней. — Генриетта ласково коснулась его лица. — Будь осторожен. — Она решительно тронула лошадей и направила их вниз по узкой дороге.
Дэниел стоял, глядя вслед повозке, пока она не скрылась из виду. Его маленькая Гэрри взвалила на свои плечи тяжелое бремя. У него не было выбора, и она безропотно согласилась. Казалось, та милая девочка, что всегда попадала в неприятные ситуации, стараясь помочь тем, кого любила, должна навсегда исчезнуть, взяв на себя огромный груз ответственности, и Дэниела охватило щемящее чувство утраты.
В полдень Генриетта въехала в ворота Глиб-Парка. Она вспомнила свой первый приезд сюда, когда дети, визжа от радости, бросились навстречу отцу, вернувшемуся с войны… Вернется ли он на этот раз? Впрочем, не стоит задавать себе этот вопрос.
— Вот мы и приехали, — радостно сказала она Нэн, которая сидела рядом с ней на месте возницы.
— Почему-то из трубы не идет дым, — заметила Лиззи, вглядываясь туда, где стоял их дом. — На кухне всегда горел огонь.
Генриетта почувствовала холодок запустения. Здесь что-то неладно. Она видела это по ряду признаков: дорожка заросла сорной травой, кусты не подстрижены. Перед их отъездом в Гаагу поместье было в полном порядке. За два с половиной года отсутствия хозяина, очевидно, контроль за его состоянием был существенно ослаблен. Кстати, где господин Геральд?
Генриетта остановила повозку у входа и спрыгнула на землю, за ней вылезли дети. Она повернулась, чтобы помочь Джулии, а девочки подбежали к двери и начали стучать в нее большим медным кольцом. Дверь открылась, и на пороге появилась испуганная старуха с седыми всклокоченными волосами, выбивающимися из-под грязного колпака, в замасленном переднике поверх такой же грязной нижней юбки.
— Это старая Дженни, — пояснила Генриетта. — Она жила здесь все эти три года. — Генриетта подошла к двери. — Где Сьюзен Йетс?
— Э… миледи… она уехала навестить больную сестру, — ответила женщина, пятясь от маленькой, но властной женщины.
— Кто здесь еще есть? — Генриетта прошла мимо старухи в холл и испуганно огляделась вокруг. Повсюду лежал толстый слой пыли, выложенный плитами пол был покрыт грязью, дубовые панели потемнели. Что бы сказал Дэниел, увидев свой любимый дом в таком состоянии?
— Здесь только я и Джейк, миледи, — пробормотала старуха. — Никого сюда не дозовешься, если вся семья уехала и неизвестно, вернется ли когда-нибудь назад.
Генриетте стало понятно, что произошло. Доходы от поместья были достаточно большими, чтобы обеспечивать спокойное существование и выплату заработной платы слугам, оставленным здесь Дэниелом, но в отсутствие хозяина люди перестали работать.
— Где господин Геральд? — резко спросила она. В конечном счете за все отвечал управляющий, так как он был доверенным лицом Дэниела в его отсутствие.
Лиззи, Нэн и Джулия с изумлением смотрели на необычное поведение Генриетты, которая начала обход дома. В голосе ее звучали гнев и отвращение, карие глаза яростно сверкали. Узнав, что управляющий болен подагрой и последние шесть недель не встает с постели, она повернулась к Лиззи и Нэн:
— Сходите к господину Геральду и скажите ему, чтобы он немедленно шел сюда.
— Но я хотела…
— Делай, что я говорю! — пресекла Генриетта возражения Лиззи, и девочки убежали выполнять ее поручение.
Джулия устало опустилась в кресло у окна.
— Прошу прощения, Гэрри. Я бы помогла, но… Может быть, после того, как немного отдохну.
— Тебе надо лечь в постель, — твердо сказала Генриетта. Она повернулась к старухе: — Сходи за людьми, которые могли бы навести здесь порядок. Не знаю, кто тебе потребуется, но я хочу, чтобы на кухне разожгли плиты, постелили постели, вымыли полы и протерли мебель до наступления ночи.
— Господи, Гэрри, — испуганно сказала Джулия, когда старуха удалилась, что-то бормоча. — Ты настоящий тиран. Я не ожидала от тебя этого.
— Я не допущу, чтобы Дэниела грабили, — заявила она. — Пойдем наверх, и ты выберешь себе спальню. Есть одна очень хорошая, выходящая окнами в сад.
Когда, прихрамывая и опираясь на палку, пришел господин Геральд, он предстал перед маленькой фурией, которая едва выслушала его извинения. Как и все в поместье, он считал леди Драммонд не более чем ребенком, неспособным вести домашнее хозяйство, и муж относится к ней, как снисходительный опекун. Эта леди Драммонд имела к той весьма отдаленное отношение.
— Если вы не в состоянии выполнять свои обязанности, господин Геральд, найдите кого-нибудь, кто сможет делать это за вас, — сказала она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113