ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
VadikV
26
Джон Браннер: «Эра чудес
»
Джон Браннер
Эра чудес
«Эра чудес»: АСТ; Москва; 2002
ISBN 5-17-011038-3
Оригинал: John Kilian Houston Brunner, “Age of Miracles”
Перевод: Е. Соболева
Аннотация
Знание есть главнейшее оружие
. Обычно люди говорят, что мы сражаемся во тьме. Но что это за сражение, если
ты не знаешь ни врага, ни почему он вдруг стал твоим врагом? И все это нам пр
осто необходимо выяснить.
Джон Браннер
Эра чудес
John Brunner.Age of Miracles
Глава первая
Видения пронзали его сознание, словно иглы шамана восковую куклу.
Все лето недостатка в пище не было. Лис избегал тех мест, куда вторглись чу
жаки, мир, где рождались гремящие мистерии, пахло гарью и слышались взрыв
ы. Лето подошло к концу. Какое-то время всюду стояла распутица. Под дождем
шерсть промокала насквозь, отчего ветер казался еще холоднее и пронзите
льней. К началу заморозков взрывы и вспышки стали появляться постоянно.
Лис развернулся и нырнул обратно в заросшие травой кусты. Трава пожухла
и пожелтела, а кусты врезались пустыми ветвями в небо.
Снег отнял и это.
Лис смирился с новым положением вещей. Он не понимал этих изменений и ник
ак не мог на них повлиять. Проваливаясь под тонкий наст, оставляя за собой
следы, он подкрался к границе и остановился. Несмотря на то, что голод не д
авал забывать о себе ни на секунду, он задумался. Все его существо стояло п
еред выбором: голод здесь или неизвестность там, по ту сторону границы.
Снова завыло. Лис бессознательно бросился вперед, это было последнее, чт
о он сделал.
Позже, когда его тело убрали вместе с другими, пришли люди с автоматами и о
смотрели окрестности. Его лисица и последний немногочисленный выводок
были убиты. Машины по замерзшей и обледенелой новой зимней дороге ехали
аккуратней.
В темноте он стонал. Что-то мокрое и липкое покрывало его лицо, грудь и ног
и. Валяясь в грязи, он сражался с призраками.
В этом человеке было что-то очень знакомое. В освещенном свечами помещен
ии за закрытыми от посторонних дверьми он… работал. То и дело он отрывалс
я от работы и нервно оглядывался по сторонам.
О таких людях мы знаем очень мало. Улыбка, искривленная сарказмом. Вне вся
кого сомнения, мы уверены, что они могут устроить ядерный взрыв на любом о
т себя расстоянии, так как этому мы уже успели научиться на своих ошибках.
(Совсем не смешно.)
Еще один нервный взгляд, и снова за работу. Знание есть главнейшее оружие.
Обычно люди говорят, что мы сражаемся во тьме. Но что это за сражение, если
ты не знаешь ни врага, ни почему он вдруг стал твоим врагом? И все это нам пр
осто необходимо выяснить.
(Что за шум? Футбол? Ну, так оно и есть… ничего не видно.)
Мертвая пауза, ответ приходит сам собой: трюк перевозбудившегося вообра
жения. Что-то захватывает все внимание и порождает внутри пульсирующее
возбуждение. Может, это…?
Он лежал в темноте. Один-одинешенек. Судорожно корчась, словно его только
что ударили, он тонул в липкой грязи…
Богохульство! Крик, затем удар и, наконец, триумфальный смех. Ищи, дабы про
никнуть в секреты того, что хранится не в знании, но в вере. Богохульник!
Плевок на лице. Будто вокруг одни взбесившиеся животные. Кривозубый рот,
изрыгающий догмы, разросся до громадных размеров, растянулся от горизон
та до горизонта. Входя в святой город среди светящихся ангелов, ступай с л
юбовью к людям, а не с нетерпимостью, богохульник и выскочка! И вот снова и
снова стук сапог.
Он попытался уползти, и тут у него открылись глаза. Не смог ничего разгляд
еть и подумал, что ослеп. Перевернулся, на губах остался кислый привкус ст
екающей грязи. Человек Ц венец мироздания (ирония) валяется в грязи, как с
винья в свинарнике.
Словно шаровая молния, взорвалась и расцвела неистовая ярость, озарив ла
ндшафты его разума прекрасным сиянием смерти. Кто бросил его сюда? Кто шв
ырнул его, словно дохлую собаку, в эту грязную канаву?
Он. Это сделал он.
Цепляясь ногтями за стены канавы, человек попытался подняться. Он чувств
овал, как мерзкая глина забивается ему под ногти, облепляет пальцы. Члены
онемели, словно деревянные прутья. На три четверти мертв, но разум живет н
енавистью.
Темнота Ц ночь Ц темнота Ц ночь…
Над кромкой канавы он увидел огни и вспомнил о тех, что видел раньше. Возже
лал пойти за ними. Извиваясь, карабкаясь, упираясь, он пытался подняться и
вылезти наружу. Не смог и упал назад. Словно заключенный, закованный в кан
далы и ожидающий возвращения мучителей, он пытался избавиться от липкой
глины, от слабости своего тела, от своей беспомощности. Раскаленная добе
ла ненависть, как лава погребающая хижины крестьян на склонах Этны, отра
вляла в нем все человеческое.
Потеряв человеческое лицо, он понял, что границы времени и пространства
не так уж непроходимы в сравнении с краями этой глубокой канавы.
Когда эта фигура появилась в ресторане, все замерло. Лишь мгновенье в нав
исшей тишине еще слышался решительный голос мужчины, выторговывающего
ночь у девицы. Затем пустота. Еще не утихший в головах шум разговоров и муз
ыки повис в воздухе, словно пыль.
Уже одно его присутствие было пощечиной. Достаточно одного взгляда, чтоб
ы увидеть, во что он превратился, и понять, что в нем отвратительным образо
м осквернено все человеческое. Ни маска Красной Смерти, ни Нааман, белый о
т проказы, не смогли бы навести такой ужас на компанию, как этот человек. И
зорванная в клочья одежда висела на нем лохмотьями, как на пугале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
26
Джон Браннер: «Эра чудес
»
Джон Браннер
Эра чудес
«Эра чудес»: АСТ; Москва; 2002
ISBN 5-17-011038-3
Оригинал: John Kilian Houston Brunner, “Age of Miracles”
Перевод: Е. Соболева
Аннотация
Знание есть главнейшее оружие
. Обычно люди говорят, что мы сражаемся во тьме. Но что это за сражение, если
ты не знаешь ни врага, ни почему он вдруг стал твоим врагом? И все это нам пр
осто необходимо выяснить.
Джон Браннер
Эра чудес
John Brunner.Age of Miracles
Глава первая
Видения пронзали его сознание, словно иглы шамана восковую куклу.
Все лето недостатка в пище не было. Лис избегал тех мест, куда вторглись чу
жаки, мир, где рождались гремящие мистерии, пахло гарью и слышались взрыв
ы. Лето подошло к концу. Какое-то время всюду стояла распутица. Под дождем
шерсть промокала насквозь, отчего ветер казался еще холоднее и пронзите
льней. К началу заморозков взрывы и вспышки стали появляться постоянно.
Лис развернулся и нырнул обратно в заросшие травой кусты. Трава пожухла
и пожелтела, а кусты врезались пустыми ветвями в небо.
Снег отнял и это.
Лис смирился с новым положением вещей. Он не понимал этих изменений и ник
ак не мог на них повлиять. Проваливаясь под тонкий наст, оставляя за собой
следы, он подкрался к границе и остановился. Несмотря на то, что голод не д
авал забывать о себе ни на секунду, он задумался. Все его существо стояло п
еред выбором: голод здесь или неизвестность там, по ту сторону границы.
Снова завыло. Лис бессознательно бросился вперед, это было последнее, чт
о он сделал.
Позже, когда его тело убрали вместе с другими, пришли люди с автоматами и о
смотрели окрестности. Его лисица и последний немногочисленный выводок
были убиты. Машины по замерзшей и обледенелой новой зимней дороге ехали
аккуратней.
В темноте он стонал. Что-то мокрое и липкое покрывало его лицо, грудь и ног
и. Валяясь в грязи, он сражался с призраками.
В этом человеке было что-то очень знакомое. В освещенном свечами помещен
ии за закрытыми от посторонних дверьми он… работал. То и дело он отрывалс
я от работы и нервно оглядывался по сторонам.
О таких людях мы знаем очень мало. Улыбка, искривленная сарказмом. Вне вся
кого сомнения, мы уверены, что они могут устроить ядерный взрыв на любом о
т себя расстоянии, так как этому мы уже успели научиться на своих ошибках.
(Совсем не смешно.)
Еще один нервный взгляд, и снова за работу. Знание есть главнейшее оружие.
Обычно люди говорят, что мы сражаемся во тьме. Но что это за сражение, если
ты не знаешь ни врага, ни почему он вдруг стал твоим врагом? И все это нам пр
осто необходимо выяснить.
(Что за шум? Футбол? Ну, так оно и есть… ничего не видно.)
Мертвая пауза, ответ приходит сам собой: трюк перевозбудившегося вообра
жения. Что-то захватывает все внимание и порождает внутри пульсирующее
возбуждение. Может, это…?
Он лежал в темноте. Один-одинешенек. Судорожно корчась, словно его только
что ударили, он тонул в липкой грязи…
Богохульство! Крик, затем удар и, наконец, триумфальный смех. Ищи, дабы про
никнуть в секреты того, что хранится не в знании, но в вере. Богохульник!
Плевок на лице. Будто вокруг одни взбесившиеся животные. Кривозубый рот,
изрыгающий догмы, разросся до громадных размеров, растянулся от горизон
та до горизонта. Входя в святой город среди светящихся ангелов, ступай с л
юбовью к людям, а не с нетерпимостью, богохульник и выскочка! И вот снова и
снова стук сапог.
Он попытался уползти, и тут у него открылись глаза. Не смог ничего разгляд
еть и подумал, что ослеп. Перевернулся, на губах остался кислый привкус ст
екающей грязи. Человек Ц венец мироздания (ирония) валяется в грязи, как с
винья в свинарнике.
Словно шаровая молния, взорвалась и расцвела неистовая ярость, озарив ла
ндшафты его разума прекрасным сиянием смерти. Кто бросил его сюда? Кто шв
ырнул его, словно дохлую собаку, в эту грязную канаву?
Он. Это сделал он.
Цепляясь ногтями за стены канавы, человек попытался подняться. Он чувств
овал, как мерзкая глина забивается ему под ногти, облепляет пальцы. Члены
онемели, словно деревянные прутья. На три четверти мертв, но разум живет н
енавистью.
Темнота Ц ночь Ц темнота Ц ночь…
Над кромкой канавы он увидел огни и вспомнил о тех, что видел раньше. Возже
лал пойти за ними. Извиваясь, карабкаясь, упираясь, он пытался подняться и
вылезти наружу. Не смог и упал назад. Словно заключенный, закованный в кан
далы и ожидающий возвращения мучителей, он пытался избавиться от липкой
глины, от слабости своего тела, от своей беспомощности. Раскаленная добе
ла ненависть, как лава погребающая хижины крестьян на склонах Этны, отра
вляла в нем все человеческое.
Потеряв человеческое лицо, он понял, что границы времени и пространства
не так уж непроходимы в сравнении с краями этой глубокой канавы.
Когда эта фигура появилась в ресторане, все замерло. Лишь мгновенье в нав
исшей тишине еще слышался решительный голос мужчины, выторговывающего
ночь у девицы. Затем пустота. Еще не утихший в головах шум разговоров и муз
ыки повис в воздухе, словно пыль.
Уже одно его присутствие было пощечиной. Достаточно одного взгляда, чтоб
ы увидеть, во что он превратился, и понять, что в нем отвратительным образо
м осквернено все человеческое. Ни маска Красной Смерти, ни Нааман, белый о
т проказы, не смогли бы навести такой ужас на компанию, как этот человек. И
зорванная в клочья одежда висела на нем лохмотьями, как на пугале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64