— Папа, голубчик, я ожидала от тебя именно этих слов! — ответила Тереза. — Но ты кое о чем позабыл.— О чем же?— Когда у вас с мамой родилась я, от нее я унаследовала внешность, а от тебя твой склад ума.Сэр Хьюберт удивленно посмотрел на дочь.— Мой склад ума? — задумчиво переспросил он.— Конечно, это твоя заслуга, — кивнула Тереза. — Там, в пансионе, все говорили сначала за моей спиной, а потом и открыто мне в лицо, будто у меня мужской склад ума. И вы не станете спорить, что это ваша вина, сэр!Сэр Хьюберт захохотал.— В жизни мне ставили в вину многое, но впервые меня обвиняют в том, что я родил слишком умного ребенка!— Видишь ли, папа, у меня есть одна проблема: я невыносимо скучаю, если передо мной стоит слишком легкая задача. Мне надо добиваться поставленной цели. Я хочу бороться, как и ты в свое время, за право обладания желаемым.— Ты изумляешь меня! Боюсь, моя дорогая дочурка, я никогда раньше ни о чем подобном не задумывался.— Пусть, но ты только вообрази, как было бы здорово, если б я могла помогать тебе во всем: управлять твоей флотилией, заключать сделки, посещать незнакомые страны, предлагать разумные нововведения. Обещаю быть столь же полезной тебе, как любой молодой человек, которого ты пожелал бы иметь в качестве своего помощника!Сэр Хьюберт не отвечал, ибо в ее словах звучало нечто совсем неожиданное, переворачивающее традиционные представления.На следующий день Тереза отправилась за покупками вместе с вдовствующей графиней.А сэр Хьюберт, оставшись наедине с маркизом, поведал ему о вчерашнем разговоре с дочерью.— Безусловно, все это весьма необычно! — заметил маркиз, выслушав рассказ. — Но, вероятно, Хьюберт, вам следовало ожидать чего-то подобного. Если б у вас родился сын, он, по видимомy, подобно вам проявлял бы блестящие способности, и было бы удивительно, если б ваша дочь имела лишь прелестное личико и ничего путного в хорошенькой головке.— Все это, конечно, звучит крайне лестно для меня, но ведь тогда она просто обречена критически воспринимать каждого, кто пожелает на ней жениться.— И прекрасно! — успокоил его маркиз. — Зачастую эти неуклюжие подростки имеют не больше умственных способностей, чем земляной червь, и я, конечно, не доверил бы им своих денег!После этих слов на лбу его друга пролегла глубокая морщина — он опять задумался о беспринципных ловцах приданого.Одна и та же мысль пришла им в голову в тот момент, когда они взглянули друг на друга.— Веллингтон был очень доволен Гарри, — произнес маркиз после многозначительной паузы. — Останься Гарри в армии, он стал бы в конечном счете превосходным генералом.— Но вы говорили мне, будто Веллингтон настаивал на его отставке, — решил уточнить сэр Хьюберт.— То были оккупационные войска, — объяснил маркиз. — Возможно, в них и существовала необходимость. Но всем этим молодым людям вредно иметь слишком много свободного времени, а то и вовсе ничего не делать, даже соблазны самого Парижа приедаются через некоторое время.Сэр Хьюберт промолчал. Выходит, Гарри просто поменял соблазны в одной столице на точно такие же, только в другой.Но ему исполнилось уже двадцать семь лет, и, конечно, он не станет охотиться за чужим состоянием, ведь, будучи его опекуном, маркиз по совету сэра Хьюберта вкладывал деньги Гарри так же успешно, как свои собственные.Маркиз теперь чрезвычайно богатый человек.Когда его состояние присоединится к состоянию племянника, тому не будет никакой необходимости жениться ради денег.Но на ком ему действительно не следовало жениться, так это на актрисе.Соверши Гарри подобное, он нет только разбил бы сердце дядюшки, но и нанес урон семье, во главе которой становился, и оскорбил бы всех, кто вместе с ним был вписан в книгу пэров.Вслух сэр Хьюберт произнес только то, о чем уже подумал маркиз:— Мы отправляемся в Стоук Пэлэс в пятницу.— Я заставлю Гарри поехать с нами, — заверил его маркиз.
Тереза пришла в восторг, когда узнала о предстоящей поездке.— Ты только представь себе, папа, я же никогда не видела Стоук Пэлэс, ведь мы каждый раз ездили домой во время каникул. В моем воображении он всегда оставался сказочным замком и таким неизменно являлся мне в мечтах.— Теперь ты увидишь его наяву, уверен — он восхитит тебя. Ты и понятия не имеешь, какой труд мы вложили с маркизом, чтобы восстановить его в первозданной красоте и совершенстве!Тереза внимательно слушала, и он продолжал:— Мы перевернули чуть не всю Англию, отыскивая мебель и предметы обстановки, веками принадлежавшие семье. Полагаю, ты также оценишь картинную галерею — самую ценную из всех коллекций маркиза, которая, па мой взгляд, лучше любой подобной галереи в Лондоне!— Я едва могу дождаться пятницы, так мне хочется все увидеть своими глазами. К тому времени уже будут готовы некоторые платья, выбранные для меня графиней.Она весело рассмеялась.— Графиня так ласкова и любезна со мной, папа! Она говорит, что, подбирая мне наряды, до такой степени волнуется и радуется, словно покупает их для себя. В годы ее молодости их семья жила бедно, приходилось экономить на всем, чтобы она имела хотя бы два приличных платья для первых выездов в свет.— Но замуж она вышла за богатого человека, — заметил сэр Хьюберт.— Они полюбили друг в друга в первый же вечер, — уточнила Тереза, — и графиня рассказывала, как счастливо они жили до самой его смерти, а это случилось в прошлом году.Ее голос слегка прерывался.— Полагаю, папа, маркиз попросил ее сопровождать меня еще затем, чтобы дать ей возможность хоть немного отвлечься от своей утраты.Сострадание в голосе Терезы растрогало сэра Хьюберта, и он сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34