VadikV


50
Людмила Гурченко: «Аплод
исменты»


Людмила Гурченко
Аплодисменты



OCR Michael Seregin
«Аплодисменты»: Центрполиграф; Москва; 1996

Аннотация

Книга, которую читатель держит
в руках, Ч это не просто история девочки, ставшей знаменитостью, это исто
рия уникальной личности во всей сложности и противоречивости ее духовн
ой жизни. Все было на тернистом пути актрисы: и отчаяние, и разочарования,
и надежды, и вновь отчаяние.
Это был тяжелый путь, но кто знает, имели бы мы теперь такую актрису и таку
ю личность, как Людмила Гурченко, не будь этого трудного, но настоящего пу
ти к настоящей славе?

Людмила Гурченко
Аплодисменты

Предисловие

Первая часть этой книги родилась несколько раньше, родилась из устных ра
ссказов Ч замечательных, тонких, глубоких.
Мы тогда снимались в «Сибириаде», и не проходило вечера, чтобы, собравшис
ь у кого-нибудь в номере, мы не уговаривали Людмилу Марковну рассказать п
ро отца.
После каждой исполненной в лицах истории оставалось печальное чувство,
что действо уже кончилось. Вот тогда-то и родилась идея книги. Я тоже горя
чо ее поддерживал, но был уверен, что, перенесенная на бумагу, история мале
нькой девочки в большой войне потеряет свое обаяние, сама по себе превра
тится в беллетристику.
С той поры прошло время, и мы вновь встретились с Людмилой Марковной уже н
а съемках «Пяти вечеров». Я как-то забыл о тех наших разговорах, связанных
с идеей написания книги, но однажды Гурченко принесла с собой на репетиц
ию несколько тетрадок, неровно исписанных шариковой ручкой. Шумно ирони
зируя над собой, тем самым пряча смущение, она наконец сказала, что это нач
ало ее книги, но тетрадок она никому не даст: у нее, мол, плохой почерк и мног
о помарок, но если мы очень хотим, то можем послушать Ч она почитает сама.

Я, признаться, несколько смутился: придется что-то говорить, огорчать не х
очется (да и невыгодно Ч нужно репетировать), а ничего путного, даже вполо
вину адекватного ее рассказам, от рукописи я не ждал. Но когда Люся стала ч
итать, меня поразило то, что я не почувствовал никакой литературности, ни
какого, даже скрытого, желания быть или хотя бы казаться писательницей. Э
то был живой, льющийся, полный юмора, легкости и в то же время драматизма р
ассказ.
«А не попал ли я просто под обаяние ее личности? Ч думал я. Ч Ведь все-так
и мы слушаем Люсю, она блистательная актриса, материал ее близок». Но когд
а через некоторое время Людмила Марковна дала мне первому (чем я очень го
ржусь) прочесть свою рукопись, которую она, как сама говорила, перепечата
ла одним пальцем, я понял, что не обаяние ее личности приковывало мое вним
ание, а сила ее человеческого таланта.
И, читая эти листки с перечеркнутыми строчками, вписанными словами, я нев
ольно сопоставлял эту маленькую девочку и эту знаменитую актрису, ту ее
жизнь и теперешнюю, зримо представлял, что между двумя этими жизнями был
о. Эта книга не просто история девочки, которая выросла и стала знаменито
стью. Это история уникальной личности во всей сложности и противоречиво
сти ее духовной жизни.
Так что же она такое, эта Людмила Гурченко?..
Мне было тогда лет тринадцать, и больше всего на свете я любил открывать д
вери, когда к старшему брату собирались гости. Я до сих пор не могу понять,
почему я это так любил, все равно никакой надежды, что мне позволят посиде
ть со взрослыми, не было, но, наверное, то, что можно хоть на мгновение прико
снуться к празднику старших, посмотреть, кто пришел, что принес, заставля
ло меня вздрагивать при каждом звонке и сломя голову нестись открывать.

Вот так однажды я открыл дверь Людмиле Гурченко. У брата было уже много на
роду, смеялись, гремела музыка, а передо мной стояла живая Гурченко. Закут
анная в шубу, в туфлях на высоком каблуке, с инструментом, похожим на мандо
лину, в руках, она постояла на пороге, поняла, что со мной не о чем говорить,
и прошла туда, откуда доносились голоса. Ее встретили воплем, хохотом, апл
одисментами, а я так и остался стоять, ослепленный видением, к которому ни
как не был готов. Я думал, что Гурченко будет петь, не зря ведь с мандолиной
пришла, но она не пела, более того, вскоре все с шумом собрались куда-то в др
угое место, толкаясь, оделись и ушли. А через минуту их голоса доносились у
же с улицы.
Вряд ли Людмила Марковна помнит этот эпизод. Да и зачем ей было его помнит
ь? В тот период первой волны ее фантастической популярности улыбкам, рук
опожатиям, поцелуям не было конца. Это, думаю, ошеломляло, радовало, утомля
ло, а самое главное Ч казалось, что никогда не будет ничего другого, впере
ди долгая счастливая жизнь, полная побед и удовольствий. Проснувшись одн
ажды знаменитой, сразу после выхода на экран фильма Эльдара Рязанова «Ка
рнавальная ночь», она мгновенно, как и подобает настоящей актрисе, легко
и естественно почувствовала себя в этих предлагаемых обстоятельствах.
Но настоящая ли это была слава? И могла ли такая слава затуманить сознани
е, ослепить, лишить реального представления о мире и о себе в этом мире? Мо
гла, и еще как могла! Сладкие минуты стремительного признания обернулись
долгими годами расплаты за такую стремительность. Все было на этом тяже
лом пути: и отчаяния, и разочарования, и надежды, и вновь отчаяния, но самое
главное Ч была работа. Нет, не та, желанная, актерская, ее-то как раз доволь
но долго и не было, но была работа духовная, было постоянное строительств
о себя, по камешку, по кирпичику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33