Заклятие ее было разбито, а сама она прижата к полу невидимой рукой. Базил сделал молниеносный выпад. Чародей отпрянул, конь его яростно заржал. Экатор сверкнул, как молния, но враг уклонился, легко управляя огромным приплясывающим конем.
— Эта ведьма больше не помешает нам, — воскликнул он, поднимая меч, — приготовься отведать моей стали.
Базил не отвечал.
Уголком глаза Ваакзаам приметил движение: Релкин выбирал удобную позицию, чтобы выпустить короткую смертоносную стрелу. Драконопас по опыту знал, что хорошо нацеленная стрела опасна для любого чародея. Даже для этого.
— Ты! — прогремел голос. — Снова ты! Не думай, дьяволенок, что я тебя не заметил. Сейчас ты будешь моим.
Релкин ощутил чудовищное давление, словно его сознание, выжимая прочь волю, сдавил огромный кулак. Отчаянно сопротивляясь, он напряг всю свою волю и победил. Давление отступило. Юноша ощутил безмерное удивление и гнев чародея: в следующий миг тот обрушился на него с еще большей яростью. Собрав все силы, Релкин боролся за контроль над своим сознанием. Он пытался выставить барьер против ментального вторжения врага.
Конец этому поединку мысли и воли положил рев Базила. Схватив Экатор обеими руками, он обрушился на чародея разрушив его концентрацию. Экатор гневно светился.
Ваакзаам безумно расхохотался:
— А, ты тоже здесь, древний дух! О, как ты меня ненавидишь!
Огромные клинки скрестились. Сжимавший рукоять обеими руками, дракон обрушил удар такой силы, что парировавший его противник отпрянул вместе с конем, двигавшимся с удивительной для такой громадины быстротой. Стремительно замахнувшись снова, Базил нанес следующий удар и еще раз вынудил врага отступить. В глазах Ваакзаама горела почти безумная ярость.
Лессис сумела наконец подняться на ноги. Голос ее был холоден как лед:
— Ненавидит тебя, говоришь? Да, мы ненавидим тебя. Так же как и все, кто знает Ваакзаама Обманщика, Ваакзаама Предателя, Похитителя Миров. Ты — кровоточащая рана в боку у Матери.
Бронированный рыцарь снова подался назад. Базил на сей раз остался на месте, опасаясь приближаться к стоявшим позади Ваакзаама бъюколюдям.
— Кто смеет именовать меня этими жалкими, смехотворными прозвищами? Вздорная карга, возгордившаяся сверх меры тем, что научилась увеличивать колдовством урожай да приплод скота. Старое пугало, вбившее себе в голову, будто всякое ничтожество имеет право на жизнь. Попридержи язык, пока я не обратил тебя в прах. Что можешь ты звать о предназначении Ваакзаама? Чем заслужил Ваакзаам предначертанную ему участь? Воздвигнуть миры, наполнить их красотой, а потом отойти в сторону и умереть! Где же здесь справедливость?
— Таков был твой долг!
— Не говори мне о долге, ведьма. Я созидал миры, приводя в действие сокровенные силы бытия. Мой долг исполнен. Иначе бы этот мир не существовал.
— Не ты один стоял у истоков мироздания. Вас было семеро — семь великих духов. Остальные исполнили свой долг и слились с сотворенными ими мирами. Лишь ты один презрел свое предназначение. И хуже того, вмешался в высший план бытия, разрушая всё и вся в угоду собственному тщеславию.
— Тщеславию? Неужто ты не понимаешь, что это пустые слова? Существуют иные уровни бытия, исполненные безмерного великолепия. Но отсюда их не достигнуть. Пребывание там — удел немногих, эгоистично удерживающих их для себя. Надо освободиться от жалкого плена низменных, примитивных миров. И я сделаю это, вступлю на высочайшие равнины безграничного величия. Мечтать об этом — вовсе не тщеславие.
— Сколько жизней принес ты в жертву своим эгоистичным мечтаниям? Миллиарды, население целых миров!
— Ба, ты просто ничего не понимаешь. Твоя маленькая Империя, твои религиозные бредни — все это не имеет смысла.
— Империя и вера сделали счастливыми многих и многих людей.
— Люди? Жалкие овцы! Разве ты не видишь, что пребываешь во власти иллюзий? Отрекись от них и тогда, может быть, мельком узреешь и иные высоты.
— Я видела их. Видела славные равнины Высочайших. Но меня устраивает мое место. Этот мир достаточно хорош для Лессис, родившейся в Валмесе.
— Ты видела их? — изумленно переспросил Ваакзаам.
— Наш орден не так уж неискушен в тайных искусствах.
— И ты хочешь остаться улиткой, внутри раковины мира?
— Да. Таков замысел Матери.
— Вздор! Ты лишь пешка в чужой игре. Барахтаешься в грязи этого скучного, заурядного мира. Н я займу место, принадлежащее мне по праву. Цель близка. Недавние исследования принесли весьма интересные результаты. Скоро, очень скоро, я прорву барьер и окажусь по другую сторону магического зеркала.
— И как встретят тебя там, великий Властелин Двенадцати Миров?
— Скоро их будет тринадцать, ведьма.
— Как встретят тебя там, Властелин Тринадцати Миров, когда станет известно, сколько невинных детей ты походя умертвил в этих ужасных казематах?
— Плаксивые сантименты. Неужто ты не видишь, что человеческая раса слишком размножилась. Пришло время уменьшить число людишек. Я нахожусь как раз в середине многообещающего исследования. Когда оно завершится, в моем распоряжении окажется превосходная чума — возможно, двух разновидностей. Мор быстро сведет на нет здешнее население.
Лессис слушала его в ужасе. Чума! Даже страшные колдуны из Падмасы не додумались до такого.
А вот Релкин не удивился. С подобным же бессердечием ему довелось повстречаться в Мирчазе.
— Видел я таких, как ты, — воскликнул юноша. — Видел, как на улицах их сжигали живьем их же бывшие рабы. И ты, великий лорд, кем бы ты ни был, не зарекайся от подобной судьбы.
Рыцарь указал на Релкина острием меча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142