Его работой было отправлять в колледже службы, проповедовать, молиться и слушать исповеди. Когда Лайра была помладше, он был заинтересован ее душевным благополучием, которому суждено было быть разрушенным ее скрытым безразличием и неискренними раскаяниями. В итоге он решил, что в духовном плане она не подает никаких надежд.
Услышав его оклик, Лайра и Роджер неохотно развернулись и, шаркая, прошествовали в пахнущую плесенью полутьму часовни. Тут и там перед ликами святых трепетали свечи; с хоров, где стоял орг а н и шел какой-то ремонт, доносился слабый отдаленный шум; слуга полировал медный аналой. Из ризницы их поманил отец Хейст.
– Где это вы были? – спросил он у них. – Я видел, как вы приходили сюда два или три раза. Что это вы задумали?
Его тон не был осуждающим. Он звучал искренне заинтересованным. Демон-ящерица с насеста на его плече показала им тонкий язык.
Лайра сказала:
– Мы хотели посмотреть на склеп.
– Зачем же?
– Ну… гробы. Мы хотели посмотреть на гробы, – сказала она.
– Для чего?
Она пожала плечами. Она всегда так отвечала, если на нее нажимали.
– А ты, – продолжил он, поворачиваясь к Роджеру. Демон Роджера примирительно завиляла хвостом. – Как тебя зовут?
– Роджер, отче.
– Если ты слуга, то где ты работаешь?
– На кухне, отче.
– Тебе сейчас нужно быть там?
– Да, отче.
– Тогда ступай отсюда.
Роджер развернулся и убежал. Лайра переминалась с ноги на ногу.
– Что до тебя, Лайра, – продолжил отец Хейст, – Я рад, что ты проявляешь интерес к содержимому часовни. Тебе повезло, вся история нашего Колледжа буквально окружает тебя.
– Гм… – ответила Лайра.
– Но меня удивляет твой выбор товарища. Тебе одиноко?
– Нет, – сказала она.
– Тебе… тебе не хватает общества других детей?
– Нет.
– Я не имею в виду поваренка Роджера. Я имею в виду таких детей, как ты. Благородных детей. Ты хотела бы иметь таких товарищей?
– Нет.
– Но, возможно, другие девочки…
– Нет.
– Видишь ли, никому из нас не хочется, чтобы ты тосковала по обычным детским радостям и развлечениям. Иногда, Лайра, я думаю, что тебе, должно быть, одиноко в обществе дряхлых Мудрецов. Ты чувствуешь это?
– Нет.
Он соединил больше пальцы поверх сплетенных ладоней, не в силах придумать, о чем бы еще спросить это упрямое дитя.
– Если что-то тебя беспокоит, – сказал он наконец, – ты знаешь, что всегда можешь обратиться ко мне. Надеюсь, ты чувствуешь, что всегда можешь так делать?
– Да, – отвечала она.
– Ты молишься?
– Да.
– Молодец, девочка. А теперь – беги.
Она уходила с едва скрываемым облегчением. Потерпев неудачу в поисках Глакожеров под землей, она снова вернулась на улицу. Здесь она была как дома.
И вот, когда она почти утратила к ним интерес, Глакожеры появились в Оксфорде.

Впервые Лайра об этом услышала, когда в семье знакомых ей бродяжников пропал мальчик.
Приближалось время конной ярмарки, и весь канал заполонили лодки и лодочки с торговцами и путешественниками, и пристани вдоль побережья Джерико пестрели сияющей сбруей и привлекали громкими звуками цоканья копыт и торговой шумихи. Лайре всегда ужасно нравилась конная ярмарка; и, поскольку здесь всегда был шанс увести лошадь-за-которой-скверно-приглядывают, возникало бесконечное количество возможностей создать конфликт.
В этом году у нее появился грандиозный план. Вдохновившись прошлогодним похищением лодки, она собиралась на этот раз совершить настоящее путешествие, перед тем как вернуть ее назад. Если она со своими друзьями из кухни сможет добраться до самого Абингтона, то они смогут поиграть в разрушение плотины…
Но войнушки в этом году не произошло. Случилось кое-что другое. Под утренним солнышком Лайра медленно прогуливалась вдоль края лодочной мастерской в Порт Мидоу, в кои-то веки без Роджера (ему было велено вымыть полы в кладовой), зато с Хью Ловатом и Саймоном Парслоу, передающими друг другу ворованную сигарету и выпускающими показные клубы дыма, когда вдруг услышала, как знакомый голос прокричал:
– Ну, и что ты с ним сделал, идиот тупоголовый?
Голос был властным, он принадлежал женщине, но у женщины были луженые легкие. Лайра сразу огляделась в ее поисках, потому что это была Ма Коста, которая могла дважды наградить Лайру ошеломительными затрещинами, а на третий раз угостить горячим имбирным пряником, и чья семья постоянно заботилась о роскоши и богатстве своей лодки. Среди бродяжников они были принцами, Лайра всегда восхищалась Ма Костой, но иногда приходилось ее остерегаться, потому что именно ее лодку они когда-то угнали.
Услыхав перепалку, один из задиристых спутников Лайры машинально поднял камень, но Лайра сказала:
– Выбрось. Она сейчас не в духе. Сломает тебе хребет и не заметит.
На самом деле, Ма Коста была больше обеспокоена, чем разозлена. Мужчина, к которому она обращалась, торговец лошадьми, пожимал плечами и разводил руками.
– Ничего я не делал, – говорил он. – Он был рядом, и вдруг через минуту пропал. Я даже не заметил, куда он подевался.
– Он же помогал тебе! Он присматривал за твоими проклятыми лошадьми!
– В таком случае, он должен был остаться здесь, разве нет? Отлучки во время работы…
Торговец не закончил, потому что Ма Коста вдруг залепила ему увесистую оплеуху и обрушила на него такой град проклятий и упреков, что он вскрикнул и счел за благо убраться. Посмеивающиеся рядом другие торговцы сразу встревоженно замолчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19