Я думаю, что это
полумера.
Сталин говорил четко, чеканя слова с большой внутренней убежденностью.
В такой же манере ответил взявший слово Жуков. Он повторил свои доводы
против нескольких наступательных операций, надеясь получить поддержку
начальника Генерального штаба Шапошникова, который в целом придерживался
точки зрения Жукова. Но Шапошников "на этот раз, к сожалению, промолчал",
предложение Верховного было принято, а "события мая и июня показали просчеты
Ставки", лаконично заметил в своих мемуарах Жуков.
В чем они заключались? С конца декабря 1941 года в Крыму с переменным
успехом шли напряженные бои. Во второй половине апреля Ставка приказала
Крымскому фронту наконец перейти к жесткой обороне. Войска, однако, не
успели перестроить свои боевые порядки. В первой половине мая противник
внезапно сам открыл наступление в Крыму и овладел Керчью.
Сталин в беседе с Жуковым с большой болью отозвался о поражении в
Крыму. И тут же осведомился:
- Вы не изменили своего мнения, по-прежнему против наступления на юге?
Речь шла о намеченном на 12 мая крупном наступлений Юго-Западного
фронта. Жуков коротко ответил:
- Нет. Считаю, что на юге надо встретить противника ударами авиации и
мощным огнем, нанести ему поражение упорной обороной, а затем перейти в
наступление.
Доводы Жукова, отражавшие и мнение Генштаба, не были приняты во
внимание. Наши войска вломились в боевые порядки врага, уже стянувшего силы
для большого наступления на южном крыле советско-германского фронта.
Наступление Юго-Западного фронта закончилось через несколько дней крупной
неудачей под Харьковом, повлекшей за собой тяжелые потери. Это поражение
облегчило вермахту проведение удара, приведшего гитлеровцев в конечном счете
к выходу к Сталинграду и на Кавказ.
"Должен сказать, - указывал в мемуарах Жуков, - Верховный понял, что
неблагоприятная обстановка, сложившаяся летом 1942 года, является следствием
и его личной ошибки, допущенной при утверждений плана действий наших войск в
летней кампаний 1942 года И он не искал других виновников среди руководящих
лиц Ставки и Генерального штаба".
Ошибка заключалась в том, что Ставка допускала возможным одновременное
немецкое наступление на двух направлениях - Московском и на юге. Причем
предполагалось, что решительный удар последует все же по Москве.
Как командующий Западным фронтом Жуков, выполняя указание Ставки,
готовился встретить врага, если он снова пойдет на столицу. Сталин постоянно
справлялся о положении на Западном фронте Жуков подробно, систематически
информировал его обо всем. 30 мая 1942 года он, например, докладывал Сталину
"В период 21 - 28,5 мною лично проверены 5, 43, 49, 50, 10, 16 армии. Армии
фронта за май проделали большую работу по приведению войск фронта в боевую
готовность. Оборона во всех армиях организована хорошо" В другом донесении в
это же время Жуков просит Сталина издать приказ, уточняющий, кто должен быть
на командных пунктах частей, иначе "толчея", прибывающие "машины и хождение"
демаскируют их.
Когда речь заходит о таких частностях, тогда уже можно заключить
Западный фронт стоял прочно. К тому же его подпирали страгегические резервы,
которые в основном разместились на центральном направлении и частично в
районе Воронежа. Но вот это и оказалось фатальным для южного крыла наше го
фронта "Если бы на оперативных тыловых рубежах юго западного направления
стояло несколько резервных армий Ставки, - с горечью говорил в своих
мемуарах Жуков, - тогда бы не случилось катастрофы с войсками юго-западного
направления летом 1942 года".
Когда 28 июня грянул гром - враг перешел в наступление на юге, и нечем
было подкрепить пробитый сидьнейшим ударом наш слабый фронт, - в
образовавшуюся брешь в 300 километров грязным половодьем хлынули немецкие
танковые и моторизованные дивизии. Их вели генералы, решившие взять реванш
за зимние поражения и панически боявшиеся фюрера Не считаясь с потерями, они
заставляли войска идти напролом, не заботясь о флангах.
Как через прорванную плотину, мутная волна нашествия растекалась по
нашей земле. Ее накат к северу был отбит относительно быстро - 6 июля немцев
остановили в самом Воронеже. Гитлер прогоняет командующего группой "Юг".
Он делит ее на две группы армий - "А" и "Б". Первая устремляется на
Кавказ, вторая - прямо на восток к Волге.
С юга доходили горестные вести - гитлеровское наступление продолжалось.
Хотя лето 1942 года никак не походило на лето 1941 года - наши войска нигде
не отходили, чтобы не нанести врагу чувствительных потерь, нигде не попадали
в окружение и в целом сберегли боевую технику, - все это не снимало гнетущей
тревоги: захватчики топчут улицы Ростова, Краснодара, миллионы мирных
жителей ввергнуты в ад фашистского "нового порядка".
В конце июля был издан приказ наркома обороны No 227, требовавший:
"Паникеры и трусы должны истребляться на месте" "Ни шагу назад!" - таков был
основной его смысл. В своих мемуарах Г. К. Жуков подчеркнул. "В июне ЦК
партии рассмотрел в целом состояние политической работы в Красной Армии и
выработал пути ее дальнейшего улучшения. ЦК потребовал от политорганов более
широкого развертывания идейно-политической работы в войсках. Всем командирам
и политработникам, в том числе высшего звена, было предложено лично вести
агитацию и пропаганду среди воинов".
В это же время Западный фронт по приказу Верховного Главнокомандующего
провел ряд наступательных операций, чтобы сковать резервы врага,
предотвратив их переброску к Сталинграду и на Кавказ Первое наше широкое
наступление летом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98