перевести штаб армии в город Дмитров.
Лелюшенко посмотрел на карту и оторопел: как раз в этом месте в нашем фронте
брешь, город на острие немецкого танкового клина. Ему, обладавшему дерзким,
напористым характером, оставалось только подивиться изобретательности
Жукова. Он понял, что "не случайно командование фронта решило, поставить
штаб армии именно в Дмитров, мол, тогда уж командарм наскребет подразделения
и закроет прорыв!".
Лелюшенко отправился к Дмитрову, встретил несколько танков, прыгнул в
передовой КВ и повел их в атаку. Командарму, конечно, не подобает ведать
танки в бой, однако иного выхода не было. Танк Лелющенко .подбили,
он-выбрался через аварийный люк вднище машины - снова в бой. Тем временем
подошли небольшие подкрепления, храбрые отряды добровольцев из Москвы.
Гитлеровцев остановили.
На Истринском направлении на войска генерала Рокоссовского наступало
более 400 вражеских танков, масса моторизованной пехоты. Группировка,
продвигавшаяся в уплотненных боевых порядках, обладала ужасающей пробивной
силой. В конечном итоге здесь враг ближе всего вышел к Москве, фашистские
танки доползли до Крюкова. В боях против них обессмертили себя 78-я
стрелковая дивизия полковника А. П. Белобородова, 316-я - генерала И. В.
Панфилова, павшего смертью героя. Жуков на помощь им снял с других боевых
участков группы танков, артиллерийские батареи, зенитные дивизионы, солдат с
противотанковыми ружьями.
"Вспоминая те дни, - писал Рокоссовский, - я в мыслях своих представляю
себе образ нашей 16-й армии. Обессиленная и кровоточащая от многочисленных
ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор;
отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и она это
делала, ослабляя силы врага... Обе воюющие стороны находились в наивысшем
напряжении сил... Командующий Западным фронтом делал все возможное, чтобы
хоть немного подкрепить ослабевшие войска, но при этом не втягивать в бой во
частям прибывавшие стратегические резервы. Они решением Ставки стягивались к
Москве, к районам наибольшей опасности. Их нужно было сохранить до решающего
момента. Для этого требовался строгий расчет и огромная выдержка".
Жуков и штаб фронта точно рассчитали и проявили неслыханную выдержку,
решили отразить удары врага только силами Западного фронта. Как?
Гитлеровские штабы, завороженные идеей окружения Москвы, совершили грубейший
пробах. В то время как истекали кровью фланговые группировки, в центре
фронта немцы не сумели организовать фронтальное наступление, хотя сил для
этого у них было достаточно. "Это дало нам возможность свободно
перебрасывать все резервы, включая и дивизионные, с пассивных участков, из
центра к флангам и направлять их против ударных группировок врагам -
лаконично напишет впоследствии Жуков.
Не много слов! А речь шла о рассчитанном риске - снимались войска с
западных подступов. Утончался непосредственный щит столицы. Оставшимся
частям было строго-настрого приказано смотреть в оба.
На южном крыле Западного фронта методически отражались атаки буквально
взбесившегося Гудериана. Еще в конце октября мужественные защитники Тулы
отбили передовые соединения группы Гудериана. В ту глубокую осень на всю
страну прозвучало имя выдающегося руководителя тульских коммунистов,
секретаря обкома партии В. Г. Жаворонкова, возглавившего комитет обороны
города. Жуков высоко оценил военное дарование штатского человека
Жаворонкова, сумевшего сформировать рабочие отряды, бившие бок о бок с
частями 50-й армии отборные дивизии Гудериана. С 10 ноября Ставка ввела и
этот участок в подчинение Западного фронта.
Обломав зубы у Тулы, враг двинулся на северо-восток, к Кашире. Гудериан
упрямо пытался выполнить план окружения Москвы, Не вышло! Растеряв в
бесплодных атаках танки, Гудериан к началу декабря был вынужден перейти к
обороне: советские войска не только парировали его действия, но и постоянно
контратаковали. Гудериан писал о боях в конце ноября: "Наши 37-миллиметровые
противотанковые пушки оказались бессильными против русских танков Т-34. Дело
дошло до паники, охватившей участок фронта до Богородицка. Эта паника,
возникшая впервые со времени начала русской кампании, явилась серьезным
предостережением, указывающим на то, что наша пехота исчерпала свою
боеспособность и на крупные усилия более не способна".
В 20-х числах ноября Сталин позвонил Жукову и спросил (напрямую:
- Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас это с болью в
душе. Говорите честно, как коммунист.
Жуков заверил Верховного Главнокомандующего, что столицу, безусловно,
удержат, и тут же просил подкрепления - не менее двух армий. Они были даны и
стали сосредоточиваться против фланговых группировок врага.
На войне случается всякое, иной раз великое и трагическое соседствуют с
малозначительным.
Так, по пятам за серьезнейшим - курьезный эпизод, показывающий, как
были напряжены нервы, у всех руководивших битвой под Москвой. 30 ноября
Сталин упрекнул Жукова, почему оставлен город Дедовск у Нахабино, на близких
подступах к Москве, и приказал Жукову немедленно выехать на место,
организовать контратаку и вернуть Дедовск. Проверка показала, что город в
наших руках, а речь может идти о деревне Дедово в полосе действия дивизии
Белобородова, дивизии, ставшей к тому времени гвардейской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98