на севере, захватив еще 14 октября Калинин, противник мог пойти в
обход столицы; на юге Гудериан застрял иод Тулой, и нельзя было исключить
его удара в тыл Москвы. Районы Калинина и Тулы, однако, не входили в полосу
Западного фронта, который выгнулся к этому времени дугой по линии Тургиново
- : Волоколамск - Дорохове - Нарофоминск - Серпухов.
Командование группы армий "Центр" поспешно собирало последние резервы,
подвозило отставшую артиллерию: предстоял решительный натиск на Москву.
17 октября Гитлер разоткровенничался в кругу свои:!? приближенных.
Уставившись в потолок, фюрер вещал о том, что предстоит сделать на Востоке
после победы.-"Мы проложим там через самые красивые места несколько
автострад. На их пересечении с реками встанут немецкие города - центры
военных, полицейских, административных и партийных властей. Вдоль этих дорог
разместятся немецкие фермы, и скоро азиатский ландшафт станет иным. Через
десять лет там будут жить уже четыре миллиона немцев, а через двадцать - по
крайней мере десять миллионов. Они приедут не только из Германии, но из
Америки, Скандинавии, Голландии, Фландрии. И остальная Европа сыграет свою
роль в освоении русских пространств. Ни один немец не ступит и ногой в те
русские города, которые как-то сохранятся после войны, - Москвы и
Ленинграда, конечно, не будет и в помине, - пусть русские гниют в своем
примитивном, растительном существовании подальше от великих автострад. Для
них излишни как образование, так и обеспечение социальных нужд".
В Берлине эксперты завершали разработку "генерального плана "Ост" -
германской колонизации на Востоке вплоть до Урала. Подлежали уничтожению 120
- 140 миллионов человек, чтобы дать место "высшей . расе". Германская
пропаганда твердила, что вермахт у стен Москвы, с СССР почти покончено.
А Сталин вызвал Жукова в Кремль.
- Мы хотим, - сказал Сталин, - провести в Москве, кроме торжественного
заседания по случаю двадцать четвертой годовщины Октября, и парад войск. Как
вы думаете, обстановка на фронте позволит нам провести эти торжества?
Жуков заверил, что враг в эти дни не в состоянии на большое
наступление. А что касается защиты с воздуха, то нужно укрепить
противовоздушную оборону и подтянуть с соседних фронтов истребители к
столице. Так и сделали.
И вот в эти тяжелые дни из Москвы, отмечавшей традиционный праздник
годовщины Великого Октября, .прозвучали уверенные слова И. В. Сталина. На
торжественном заседании 6 ноября он сказал о враге:
- И эти люди, лишенные совести и чести, люди с моралью животных, имеют
наглость призывать к уничтожению великой русской нации, нации Плеханова и
Ленина, Белинского и Чернышевского, Пушкина и Толстого, Глинки и
Чайковского, Горького и Чехова, Сеченова и Павлова, Репина и Сурикова;,
Суворова и Кутузова!
На следующий день утром на Красной площади выстроились для парада
войска. Все, кто имел отношение к устройству парада, волновались: вражеские
аэродромы вблизи столицы. Небо затягивали низкие тучи, шел снег. В 8 утра на
трибуну Мавзолея поднялись члены правительства, руководители Московской
партийной организации. "Сталин, - писал Черноусов, - был в хорошем
настроении, прохаживаясь, подошел к нам и сказал, показывая на небо:
- Везет большевикам". Многие из частей, прошедших в тот день перед
Мавзолеем, отправлялись прямо на фронт. Напутствуя их, Сталин говорил:
- Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих
предков - Александра Невского, Дмитрия Донского, Кузьмы Минина, Дмитрия
Пожарского, Александра Суворова, Михаила Кутузова! Пусть осенит вас
победоносное знамя великого Ленина!
Торжественное празднование 24-й годовщины Великого Октября в Москве
вдохнуло новые силы в защитников столицы.
В эти волнующие, полные боевого подъема дни суровый реалист Жуков, как
всегда, требовал величайшей осмотрительности и был против опрометчивых
действий. Враг все еще силен, и надо было ждать нового натиска. Жуков
понимал, что верные своему шаблону немцы снова навалятся на флангах
танковыми и подвижными соединениями, чтобы окружить Москву. Враг намеревался
сомкнуть клещи где-то в районе Ногинска и Орехово-Зуева. Но, несмотря на
сложную обстановку, Жуков докладывал в Москву: Минска, Смоленска и Вязьмы
больше не будет. Значит, особое внимание укреплению флангов! "Тут у меня, -
писал Жуков, - состоялся не совсем приятный разговор по телефону со
Сталиным".
Верховный потребовал нанести упреждающие удары по фланговым
группировкам немцев в районах Волоколамска и Серпухова. Жуков осведомился:
- Какими же силами мы будем наносить эти контрудары? Западный фронт
свободных сил не имеет. У нас есть силы только для обороны.
Сталин категорически отрезал: вопрос о контрударах решен. Сталин
позвонил, еще члену Военного совета Н. А. Булганину и добавил:
- Вы там с Жуковым зазнались.
Что было делать? Жуков стал энергично готовить контрудары. Командир
кавалерийского корпуса генерал П. А.-Белов, вызванный в Ставку, описал, как
принималось решение о контрударе. 10 ноября Жуков привел его к Сталину
утверждать план - Белову надлежало действовать в районе Серпухова. .Генерал
прямо с .фронта, конечно, не знал о предыстории операции и отметил: "В
глазах его (Сталина) не было прежней твердости, в голосе не чувствовалось
уверенности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98