Его избитое в кровь лицо было таким опухшим,
что глаз почти не было видно.
- Рад, что вы пришли, падре, - произнес заключенный, едва шевеля
распухшими губами.
- Долг церкви спасти тебя, сын мой, - ответил священник.
- Сегодня утром меня повесят?
Священник слегка похлопал его по плечу.
- Тебя приговорили к смертной казни гарротой.
Рикардо Мельядо уставился на него.
- Нет!
- Мне очень жаль. Приказ отдан самим премьер-министром. Затем
священник положил руку на голову заключенного и монотонно начал: "Dime tus
pecados..."

- Я много грешил в помыслах, деяниях, и я всем сердцем раскаиваюсь в
своих грехах, - сказал Рикардо Мельядо.
- Ruego a nuestro Padre celestial para la salvacion de tu alma. En el
nombre del Padre, del Hijo y del Espiritu Santo...
Стоя возле камеры, охранник слушал и про себя думал: "Что за пустая
трата времени. Господь просто плюнет ему в глаза".
Священник закончил:
- Adios, сын мой. Да примет Господь твою душу с миром.
Священник подошел к двери камеры, и охранник, отперев ее, отступил,
наведя автомат на заключенного. Затем, заперев дверь, охранник подошел к
соседней камере и открыл ее.
- Он ваш, падре.
Священник вошел во вторую камеру. На лице находившегося там человека
тоже были следы жестоких побоев. Священник окинул его внимательным
взглядом.
- Как твое имя, сын мой?
- Феликс Карпио.
Это был крепкий бородатый мужчина со свежим синеватым шрамом,
видневшимся на щеке сквозь бороду.
- Я не боюсь смерти, падре.
- Это хорошо, сын мой. Никому из нас ее не миновать.
Пока священник выслушивал исповедь Карпио, до здания докатился
отдаленный звук, сначала приглушенный, он становился все громче и громче.
Это был грохочущий стук копыт, смешавшийся с криками разбегавшейся толпы.
Охранник встревоженно прислушивался. Шум быстро приближался.
- Вы бы поторопились, падре. На улице творится что-то неладное.
- Я закончил.
Охранник торопливо открыл камеру. Священник вышел в коридор, и дверь
за ним закрылась. У фасада тюрьмы раздался оглушительный грохот.
Повернувшись, охранник посмотрел в узкое решетчатое окно.
- Что за шум, черт побери?
- Похоже, что кто-то просит у нас аудиенции, - сказал священник. - Не
возражаете, если я возьму у вас это?
- Что "это"?
- Ваше оружие, por favor.
Священник подошел вплотную к охраннику. Он молча снял верхушку
висевшего у него на шее креста, обнажая лезвие длинного, зловеще
поблескивавшего стилета. Молниеносным движением он ударил охранника
кинжалом в грудь.
- Видишь ли, сын мой, - сказал он, забирая автомат из рук умирающего
охранника. - Господь и я решили, что тебе больше не понадобится это
оружие. In Nomine Patris, - произнес Хайме Миро, набожно перекрестившись.
Охранник рухнул на цементный пол. Взяв у него ключи, Хайме Миро
поспешно открыл двери обеих камер. Доносившийся с улицы шум становился все
громче.
- Скорее, - скомандовал Хайме.
Рикардо Мельядо взял автомат.
- Из тебя получился чертовски хороший священник. Я чуть было на самом
деле не поверил.
Он попытался улыбнуться распухшим ртом.
- Здорово они над вами поработали. Ничего. Они заплатят за это.
Поддерживая обоих, Хайме помогал им идти по коридору.
- А что с Саморой?
- Охранники забили его до смерти. Мы слышали, как он кричал. Его
отнесли в лазарет и сказали, что он умер от сердечного приступа.
Они подошли к запертой железной двери.
- Ждите здесь, - сказал Хайме.
Приблизившись к двери, он обратился к стоявшему за ней охраннику:
- Я закончил.
Охранник открыл дверь.
- Поторопитесь, падре. На улице какие-то беспорядки...
Ему не суждено было закончить фразу. Нож Хайме вонзился охраннику в
грудь, и изо рта у него хлынула кровь.
Хайме махнул своим товарищам:
- Пошли.
Феликс Карпио поднял оружие охранника, и они стали спускаться по
лестнице. На улице царил хаос. Вокруг носились полицейские, пытаясь
понять, что происходит, и справиться с орущей толпой людей, отчаянно
стремившихся спрятаться от разъяренных быков. Один из быков, бросившись к
фасаду здания, врезался в каменные ворота. Другой терзал тело сбитого с
ног охранника.
Во дворе наготове стоял красный грузовик. В этой сумятице почти никто
не заметил трех беглецов, а тем, кто и видел, было не до них, поскольку
нужно было думать о спасении собственной жизни. Не говоря ни слова, Хайме
и его товарищи запрыгнули в кузов грузовика, и он помчался по заполненным
людьми улицам, распугивая прохожих.
Местная жандармерия, гражданская гвардия, одетая в зеленую форму и
черные лакированные шляпы, тщетно пыталась унять обезумевшую толпу. И
вооруженная полиция, размещенная в столицах провинций, тоже была не в
силах противостоять этому кошмару.
Отчаянно пытаясь скрыться от разъяренных быков, люди устремлялись во
все стороны. Опасность заключалась не столько в быках, сколько в самих
людях, которые в стремлении спастись давили друг друга. Старики и женщины,
падая, оказывались под ногами бегущей толпы.
Хайме с ужасом смотрел на это жуткое зрелище.
- Мы не рассчитывали, что произойдет такое! - воскликнул он.
Он беспомощно взирал на жестокую бойню и ничего не мог сделать, чтобы
остановить ее. Он закрыл глаза, чтобы не видеть этого.
Шум и смятение остались позади, грузовик выехал в окрестности
Памплоны и свернул на юг.
- Куда мы едем, Хайме? - спросил Рикардо Мельядо.
- Неподалеку от Торре есть безопасное место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16