Но иногда в
борьбе за свою веру...
- Они ни во что не верят, кроме самих себя. Им все равно, что станет
с Испанией. Как сказал один из наших великих писателей: "Никого в Испании
не заботит общее благо. Каждая сторона преследует свои интересы - и
церковь, и баски, и каталонцы. И всем наплевать на остальных".
Епископ заметил, что полковник Акока несколько исказил высказывание
Ортеги-и-Гассета - в оригинале упоминались еще армия и правительство, - но
он благоразумно промолчал. Он вновь обратился к премьер-министру в надежде
на более конструктивную беседу.
- Ваше превосходительство, католическая Церковь...
Премьер-министр почувствовал, что Акока перестарался.
- Не поймите нас превратно, епископ. В принципе, конечно,
правительство полностью поддерживает католическую церковь.
Полковник Акока не унимался.
- Но мы не можем допустить, чтобы церкви и монастыри использовались
против нас. И если баски будут продолжать прятать там оружие и устраивать
свои сборища, вам придется отвечать за последствия.
- Я уверен, что полученные вами сведения недостоверны, - спокойно
сказал епископ. - Однако я непременно и незамедлительно проверю это.
- Благодарю вас, епископ, - буркнул премьер-министр. - На этом и
порешим.
Премьер-министр Мартинес и полковник Акока подождали, пока епископ
ушел.
- Что вы скажете? - спросил Мартинес.
- Ему известно, что происходит.
Премьер-министр вздохнул. "У меня сейчас хватает проблем и без того,
чтобы портить отношения еще и с церковью".
- Если церковь на стороне басков, то она против нас, - жестко сказал
полковник. - Я хотел бы проучить этого епископа, с вашего позволения.
Премьер-министр был поражен фанатизмом, блеснувшим в глазах этого
человека.
- А вы действительно располагаете сведениями, что церковь помогает
повстанцам? - спросил он несколько осторожнее.
- Разумеется, ваше превосходительство.
Невозможно было определить, насколько этот человек говорил правду.
Премьер-министру было известно, как сильно Акока ненавидел церковь. "А
может, и неплохо было бы поставить церковь на место при условии, что
полковник Акока не переусердствует". Премьер-министр Мартинес стоял
задумавшись.
Молчание нарушил Акока.
- Раз церковь укрывает террористов, значит, церковь должна быть
наказана.
Премьер-министр неохотно кивнул.
- Где думаете начать поиски?
- Вчера Хайме Миро и его людей видели в Авиле. Они, вероятно,
скрываются там в местном монастыре.
Премьер-министр принял решение.
- Обыщите его! - сказал он.
Это решение послужило началом цепи событий, которые потрясли не
только Испанию, но и весь мир.

3. АВИЛА
Ничто не нарушало тишины, мягкой и спокойной, подобной легкому
снегопаду, ласковой, как шепот летнего ветерка, безмолвной, как звезды.
Цистерцианский монастырь строгого послушания располагался у стен
Авилы - самого высокогорного города Испании, в 112 километрах от Мадрида.
Монастырь был построен как хранилище безмолвия. Устав его был принят в
1601 году и оставался неизменным на протяжении веков: литургия,
религиозные обряды, строгое уединение, епитимья и безмолвие. Постоянное
безмолвие.
Монастырь представлял собой простое сооружение, состоявшее из группы
сложенных из неотесанного камня домов вокруг главного здания с
возвышавшейся над ним церковью. Свет, проникавший через открытые арки на
центральный дворик, падал на выложенный большими каменными плитами пол, по
которому бесшумно скользили монахини. В монастыре было сорок монахинь, они
жили в кельях и молились в церкви. Это был один из семи монастырей,
сохранившихся в Испании, в то время как сотни других были разрушены
гражданской войной, когда Церковь в очередной раз подвергалась гонениям,
что уже не раз случалось в Испании на протяжении многих веков.
Жизнь в цистерцианском монастыре строгого послушания была целиком
посвящена молитвам. Это было место, где не существовало ни времен года, ни
времени как такового, и те, кто попадали сюда, навсегда удалялись от
внешнего мира. Цистерцианская жизнь заключалась в созерцании и покаянии,
богослужения совершались ежедневно, и уединение было абсолютным и полным.
Все сестры одевались одинаково, и их одежда, как и все в монастыре,
была частью вековой символики. Плащ с капюшоном символизировал невинность
и простоту; холщовая туника - отказ от мирских забот и смирение; наплечник
- небольшой кусок шерстяной ткани, накинутый на плечи, - готовность
трудиться. Довершал облачение монахини апостольник - льняное покрывало,
накинутое на голову, обрамляющее лицо и складками спускающееся на шею.

В обнесенном стеной монастыре система лестниц и коридоров соединяла
между собой трапезную, молельную, кельи и часовню. Повсюду царила
атмосфера холодной и чистой пустоты. Решетчатые, с толстым стеклом окна
выходили в сад, окруженный высокой стеной. Каждое окно было за железной
решеткой и находилось выше уровня глаз, чтобы ничто не отвлекало
затворниц. Трапезная была длинной и строгой, ее окна всегда были закрыты
ставнями и занавешены. Свечи в старинных подсвечниках бросали причудливые
тени на стены и потолок.
В течение четырех столетий ничто не менялось в стенах монастыря,
кроме лиц его обитательниц. У сестер не было никаких личных вещей: следуя
примеру Христа, они желали быть неимущими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16