Минутой позже она вышла из кухни с зонтиком и, наклонно загораживаясь им, направилась к поленнице; там положила было раскрытый зонтик наземь, но – еле поймав – ухватила снова, озираясь, борясь с ветром. Затем закрыла, положила зонтик, набрала поленьев в охапку, подняла зонтик, раскрыла его наконец, понесла дрова на крыльцо и, шатко удерживая их на согнутой руке, ухитрилась закрыть зонтик и поставила в углу за дверью. Дрова ссыпала у плиты в ящик. Сняла шинель и шляпу, сдернула с гвоздя грязный передник, надела и принялась растапливать плиту, стуча колосниками и гремя конфорками. В это время с черной лестницы послышался призывающий голос миссис Компсон.
Она стояла на верхней площадке, запахивая у горла стеганый черный атласный халат. В другой руке она держала красную резиновую грелку и через безжизненноравные промежутки роняла «Дилси!» в тихий лестничный пролет, уходящий во мрак и снова светлеющий в самом низу от серого окошка. «Дилси», – звала она тоном бесцветным, ровным и неторопливым, как бы вовсе и не ожидающим ответа «Дилси».
Та откликнулась и перестала громыхать, но не успела еще подойти к дверям столовой, как зов раздался снова, а пока дошла до лестницы – еще раз. Голова Дилси очертилась на брезжущем пятне окна.
– Иду, иду, – сказала Дилси. – Вот она я. Только нагреется, сразу же налью вашу грелку. – Подобрав подол, она стала всходить, заслонив собою совершенно свет окошка – Положьте ее на пол и идите обратно в постель.
– Мне не понять было, в чем дело, – сказала миссис Компсон. – Я проснулась не менее часа назад, и все это время из кухни ни звука.
– Положьте грелку и в постель идите, – сказала Дилси. Она одолевала ступеньки, бесформенная, тяжело сопящая. – Через минуту растоплю, а еще через две – закипит.
– Я пролежала не менее часа так, – сказала миссис Компсон. – Стала уж думать: возможно, ты ждешь, чтобы я сама спустилась и разожгла плиту.
Дилси взошла наверх, взяла грелку.
– Сейчас будет вам горяченькая, – сказала она. – Ластер нынче проспал, вчера с представления ночью вернулся. Сама уж растоплю. Ну, идите, не будите остальных, пока я не управлюсь.
– Раз ты позволяешь Ластеру манкировать обязанностями, то и страдай сама из-за него, – сказала миссис Компсон. – Джейсон узнает – не похвалит. Сама знаешь.
– Не на Джейсоновы денежки билет был бран, – сказала Дилси. – За это уж будьте спокойны. – Она стала спускаться. Миссис же Компсон вернулась в свою комнату. Ложась снова в постель, она слышала, как Дилси все еще спускается, и эта мучительная медленность стала бы полностью невыносимой, если бы шаги наконец не убыли, не заглохли за качающейся створкой двери.
Войдя в кухню, Дилси развела огонь в плите и принялась готовить завтрак. Среди дела она вдруг подошла, глянула в окно на хибару, затем отворила дверь во двор и крикнула сквозь непогодь:
– Ластер! – Прислушалась, клоня, пряча лицо от ветра. – Ла-астер! – Прислушалась, снова хотела позвать, но тут Ластер вынырнул из-за угла.
– Да, мэм? – сказал он столь невинным голоском, что Дилси так на него и уставилась, удивленно и проницающе.
– Ты где там куролесишь? – спросила она.
– Нигде, – ответил он. – Просто в погребе был.
– А зачем ты туда лазил? – сказала она. – Да не стой под дождем, дуралей.
– Ни за чем, – ответил Ластер. Поднялся на крыльцо.
– И не смей мне на порог без охапки дров, – сказала Дилси. – Я тут и дрова за тебя таскай, и плиту за тебя топи. Говорено тебе было вчера, чтоб наносил полон ящик, прежде чем на артистов идти.
– Я наносил, – сказал Ластер. – Полный-полный.
– Куда же дрова девались – улетели?
– Не знаю, мэм. Я их не трогал.
– Сейчас же давай наноси, – сказала Дилси. – А потом ступай наверх, займись Бенджи.
И закрыла дверь. Ластер пошел к поленнице. Сойки крикливо взмыли над домом всей стайкой и опять вернулись на деревья. Ластер поглядел. Поднял камень, швырнул в них:
– Кы-ыш! Обратно в пекло улетайте.59 Вам там срок до понедельника.
Нагрузясь гороподобной, застящею свет охапкой, он взобрался, пошатываясь, на крыльцо и слепо ткнулся, грохнул в дверь дровами, роняя поленья. Дилси подошла и открыла дверь, и он двинулся наугад через кухню.
– Полегче, Ластер! – крикнула она, но Ластер уже с громом и треском обрушил дрова в ящик.
– Уфф! – выдохнул он.
– Ты что, хочешь разбудить весь дом? – сказала Дилси и шлепнула его ладонью по затылку. – А теперь марш наверх одевать Бенджи.
– Да, мэм, – сказал Ластер. Направился опять к наружной двери.
– Куда ж ты? – сказала Дилси.
– Я лучше обойду кругом, подымусь с парадного, а то еще разбужу и мис Кэлайн, и всех.
– Иди с черного хода, делай, что велят, – сказала Дилси. – Ну иди же, одень Бенджи.
– Да, мэм, – сказал Ластер, вернулся и пошел через столовую. Створка двери покачалась, перестала. Дилси занялась тестом. Мерно вертя ручку мукосейки над хлебной доской, она вполголоса запела что-то почти без мотива и слов, монотонное, строго-печальное, а мука негустым ровным снегом сеялась на доску. В кухне стало теплеть, внятнее забормотали миноры огня, и Дилси запела погромче, словно голос ее оттаял в тепле, – и тут из внутренних покоев опять донесся голос миссис Компсон. Дилси подняла лицо, вгляделась – как будто глаза ее, проницая потолок и стены, способны были видеть и действительно увидели старуху, вставшую на лестничной площадке и с неукоснительностью автомата повторяющую ее имя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95