– Вот как, – сказал папа. – Она. И потом, значит…
– Да, сэр, – сказал Квентин. – Потом я его двинул.
Слышно крышу, и огонь, и за дверью сопенье.
– А где бы он в ноябре достал лягушку? – сказал папа.
– Не знаю, сэр, – сказал Квентин.
Опять слышно.
– Джейсон, – сказал папа. Нам слышно Джейсона.
– Джейсон, – сказал папа. – Входи и не сопи там. Нам слышно крышу, и огонь, и Джейсона.
– Перестань, – сказал папа. – Не то опять накажу.
Поднял Джейсона, посадил в кресло рядом. Джейсон всхлипнул. Огонь слышно и крышу. Джейсон всхлипнул погромче.
– Еще только разок посмей, – сказал папа. Слышно огонь и крышу.
«Ну вот», сказала Дилси. «А теперь входите ужинать».
От Верша пахло дождем. И собаками тоже. Слышно огонь и крышу.
Слышно, как Кэдди идет быстро. Папа и мама смотрят на открытую дверь. Кэдди мимо идет быстро. Не смотрит. Быстро идет.
– Кэндейси, – сказала мама. Кэдди перестала идти.
– Да, мама, – сказала.
– Не надо, Кэролайн, – сказал папа.
– Поди-ка сюда, – сказала мама.
– Не надо, Кэролайн, – сказал папа. – Оставь ее в покое.
Кэдди подошла, стала в дверях, смотрит на папу и маму. Потом глаза Кэддины на меня и сразу от меня. Я заплакал. Громко заплакал и встал. Кэдди вошла, стала у стены, смотрит на меня. Я к ней, плача, она прижалась спиной к стене, я увидел ее глаза, заплакал еще громче, тяну за платье. Она упирается руками, а я тяну. Глаза ее бегут от меня.
Верш сказал: "Тебя теперь Бенджамин звать. А зачем это, можешь ты, мне сказать? Из тебя хотят синедёсного сделать.7 Мэмми говорит, в старину дед твой одному негру тоже переменил имя, и тот проповедником сделался, а после смотрят – у него и десны синие. Хотя раньше были как у всех. А стоит только чтоб беременная какая синедёсному в глаза поглядела в полнолунье – и ее ребенок тоже будет синедёсный. И когда тут по усадьбе уже с дюжину синедёсных ребятишек бегало, как-то вечером тот проповедник не вернулся домой. Рожки да ножки от него охотники в лесу нашли. А кто его слопал, угадай. Те ребятишки синедёсные".
Мы в коридоре. Кэдди все смотрит на меня. Руку держит у рта, а глаза мне видно, и я плачу. Идем по лестнице наверх. Опять стала к стене, смотрит, я плачу, пошла дальше, я за ней, плачу, она к стене прижалась, смотрит на меня. Открыла дверь в комнату к себе, но я тяну ее за платье, и мы идем к ванной, она у двери стала, смотрит на меня. Потом лицо рукой закрыла, а я толкаю ее плача к умывальнику.
«Опять он у тебя плачет», говорит Джейсон. «Зачем ты к нему лезешь?»
«Да я не лезу», говорит Ластер. «Он сегодня весь день так. Ему порку хорошую надо».
«Его надо в Джексон отослать», говорит Квентина. «Просто невозможно жить в этом доме».
«Вам, мадемуазель, у нас не нравится – не живите», говорит Джейсон.
«А я и не собираюсь», говорит Квентина. «Не беспокойтесь».
Верш сказал:
– Посторонись, дай ноги обсушить, – Подвинул меня от огня – И не подымай тут рева. Тебе так тоже видно. Только и делов у тебя, что на огонь смотреть. Под дождем тебе-то мокнуть не приходится Ты и не знаешь, каким счастливчиком родился. – На спину лег перед огнем.
– А знаешь, почему тебе имя сменили? – сказал Верщ. – Мэмми говорит, твоя мамаша слишком гордая, ты ей в стыд.
– Да тише ты, дай ноги обсушить, – сказал Верш. – А то знаешь что сделаю? Успокою ремнем по заднице.
Огонь слышно, и крышу, и Верша.
Верш сел быстро и ноги отдернул. Папа сказал:
– Ну, Верш, приступай.
– Можно, я его сегодня покормлю, – сказала Кэдди. – Он у Верша плачет иногда за ужином.
– Отнеси этот поднос мисс Кэлайн, – сказала Дилси. – И скорей назад – Бенджи кормить.
– А хочешь, тебя Кэдди покормит? – сказала Кэдди.
«И обязательно ему надо эту грязную старую туфлю на стол класть», говорит Квентина. «Как будто нельзя его кормить в кухне. С ним за столом сидеть – все равно что со свиньей».
«Не нравится, как мы едим, – не садись с нами», говорит Джейсон.
От Роскуса пар. Он сидит у плиты. Дверца духовки раскрыта, там Роскуса ноги. От моей мисочки пар. Кэдди мне ложку в рот легко так. Внутри мисочки чернеет щербинка.
«Ну, не злись», говорит Дилси. «Он тебе не будет больше досаждать».
Суп уже опустился за щербинку. Вот и пустая мисочка. Ушла.
– Он голодный какой, – сказала Кэдди. Мисочка вернулась, щербинки не видно. А теперь видно. – Прямо изголодался сегодня, – сказала Кэдди. – Подумать, сколько съел.
«Как же, не будет он», говорит Квентина. «Все вы тут подсылаете его за мной шпионить. Ненавижу все здесь. Убегу отсюда».
– Дождь на всю ночь зарядил, – сказал Роскус.
«Ты все убегаешь, убегаешь, однако каждый раз к обеду возвращаешься», говорит Джейсон.
«А вот увидите», говорит Квентина.
– Тогда мне и вовсе беда, – сказала Дилси. – Нога разнылась, просто отымается. Весь вечер я по этой лестнице вверх-вниз.
«Что ж, этим ты меня не удивишь», говорит Джейсон. «От таких можно ожидать чего угодно».
Квентина бросила салфетку на стол.
«Помолчите-ка, Джейсон», говорит Дилси. Подошла, обняла Квентину за плечи. «Садись, голубка. И не стыдно ему чужой виной тебе глаза колоть».
– Что она, опять у себя в спальне дуется? – сказал Роскус.
– Помалкивай, – сказала Дилси.
Квентина отпихнула Дилси. Смотрит на Джейсона. У нее губы красные. Смотрит на Джейсона, подняла свой стакан с водой, замахнула назад руку. Дилси руку поймала. Дерутся. Стакан об стол разбился, вода потекла в стол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95