Да, мэм, – сказал Ластер и скрылся за качающейся створкой двери. Дилси подбросила дров, вернулась к тесту. И вскоре запела опять.
От плиты шло тепло, и кожа у Дилси приняла лоснящийся, сочный оттенок взамен прежнего, зяблого, ластеровского, словно припорошенного пеплом. Она двигалась по комнате, сноровисто действуя, собирая на стол. На стене над буфетом тикали кабинетные часы, различимые лишь вечером при лампочке, но и вечером многозначительно загадочные из-за недостающей стрелки; заскрежетав, как бы прокашлявшись, они пробили пять раз.
– Восемь часов, – проговорила Дилси. Оторвавшись от дела, подняла голову, прислушалась. Но в доме ни звука, лишь часы да огонь. Она открыла духовку и, нагнувшись к противню с булочками, насторожилась – по лестнице спускался кто-то. Шаги прошли столовую, дверь отворилась, и явился Ластер, а за ним – мужчина, крупное тело которого казалось странно развинченным, рыхлым, расклеенным. Кожа его была землиста, безволоса; одутловатый, он ступал, косолапо шаркая подошвами на манер ученого медведя. Белесые тонкие волосы гладко, челочкой, зачесаны на лоб, как на старинных детских фотографиях. Глаза чистые, нежно-васильковые; толстые губы обвисли слюняво.
– Он не озяб? – спросила Дилси. Вытерла пальцы о передник и коснулась его руки.
– Он – не знаю, а я зверски, – сказал Ластер. – На пасху всегда холодно. Прямо как закон. Мис Кэлайн сказала про грелку, что если вам некогда, то она обойдется.
– Ах ты, господи, – сказала Дилси. Подвинула стул в угол между плитой и ящиком для дров. Мужчина пошел и сел послушно. – Поди-ка поищи в столовой, я там где-то ее положила, – сказала Дилси. Ластер принес грелку. Дилси налила, подала ему. – Отнеси скорей, – сказала она. – И посмотри, не проснулся там Джейсон. Скажи им, что завтрак готов.
Ластер вышел. Бен сидел у плиты. Он сидел вяло, неподвижно и, зыбким синим взором глядя на занятую Дилси, только головой все поматывал вверх-вниз. Вернулся Ластер.
– Встал уже, – сказал он. – Мис Кэлайн велела подавать на стол. – Он подошел к плите, протянул над ней руки ладонями книзу. – Причем встал с левой ноги.
– А что там с Джейсоном такое? – спросила Дилси Да отойди ты от плиты. Ничего же делать не даешь мне.
– Я замерз, – сказал Ластер.
– А не надо было в погребе торчать, – сказала Дилси. – Так на кого там Джейсон?
– Да на меня с Бенджи, будто мы окно разбили в его комнате.
– А что, у него окно разбито?
– Разбито, говорит, – сказал Ластер. – И меня виноватит.
– Как же ты мог, когда у него дверь день и ночь заперта?
– А будто я камни в окно кидал.
– А оно правда твоя работа?
– Нет, мэм, – сказал Ластер.
– Только не лги мне, парень, – сказала Дилси.
– Да не разбивал я, – сказал Ластер. – Спросите хоть у Бенджи. Не видал я окон, что ли?
– А кто же тогда разбил? – сказала Дилси. – Это он нарочно подымает шум, чтоб разбудить Квентину, – сказала она, вынимая из духовки противень.
– Не иначе, – сказал Ластер. – Чокнутый они народ. А хорошо, что я не Компсон.
– Тебя послушать только, – сказала Дилси. – А я тебе, парень, скажу, что в тебе сидит компсоновский бес не хуже, чем в любом из них. Правду говори: разбил окно?
– Да на что мне его разбивать?
– А на что ты творишь другие свои неподобства? – сказала Дилси. – Присмотри за ним, чтоб снова руку не обжег, а я принесу тарелку.
Пошла в столовую, погремела там посудой, затем вернулась, поставила тарелку на кухонный стол, наполнила ее. Бен глядел, пуская слюнки, нетерпеливо поскуливая.
– Ну вот, голубок, – сказала Дилси. – Вот и завтрак тебе. Захвати его стул, Ластер. – Ластер принес стул, и Бен сел, слюняво похныкивая. Дилси повязала ему тряпку на шею, концом ее утерла губы. – И хоть раз постарайся не заляпать ему одежу, – сказала она, вручая Ластеру ложку.
Бен замолчал. Глядел, как ложка поднимается ко рту. Казалось, даже нетерпение в нем связано по рукам и ногам, даже голод неосознан, бессловесен. Ластер кормил его с небрежной ловкостью. Мысли Ластера явно витали где-то; порой внимание ненадолго возвращалось, тогда он делал обманное движение ложкой, и губы Бена смыкались впустую. – Левая рука Ластера лежала на спинке стула, поигрывая, потрагивая ее пальцами, словно пробуя добыть из мертвой пустоты неслышную мелодию. Позабыв о розыгрышах ложкой, он даже разыграл по неживому дереву беззвучное и сложное арпеджио, но Бен хныкнул, и кормление продолжилось.
В столовой Дилси накрывала на стол. Затем прозвенел чистым звуком колокольчик в ее руке. Послышались шаги спускающихся миссис Компсон и Джейсона, донесся голос Джейсона, и Ластер повел яркими белками глаз, прислушиваясь.
– Само собой, – говорил Джейсон. – Натурально, не они разбили. От перемены погоды раскололось.
– Мне непонятно, каким образом оно могло разбиться, – говорила миссис Компсон. – Уезжая в город, ты ведь запираешь свою комнату, и так она и остается на весь день. Мы никто туда не входим, разве что по воскресеньям для уборки. Я не хочу, чтобы ты заподозрил, будто я способна непрошеною войти в твою комнату или другим позволить это.
– Я вас, кажется, не обвиняю, – сказал Джейсон.
– Мне незачем туда входить, – сказала миссис Компсон. – Я не привыкла вторгаться непрошено. Будь даже у меня ключ, и тогда бы я на порог не ступила.
– Да, – сказал Джейсон. – Я знаю, что ваши ключи не подходят. Для того и замок менял.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95