Тугие косички на концах стянуты малиновыми лоскутками. Угол газеты отлохматился, на ходу болтается, и выглядывает горбушка. Я остановился.
– Послушай-ка. Ты правда живешь там, дальше, куда ведет эта дорога? Мы прошли уже милю, а домов ни одного не видно.
Смотрит на меня черным, таинственным, дружеским взглядом.
– Да где же твой дом, сестренка? Верно, в городе там позади остался?
В лесу пташка где-то за косым и нечастым солнечным накрапом.
– Твой папа, верно, тревожится, где ты. И попадет же тебе, что не прямо домой пошла с хлебом.
Пташка опять просвиристела невидимкой свой однотонный звук, бессмысленный и многозначащий, замолчала, как ножом отрезало, и опять пропела, и где-то вода течет быстро и мирно над тайными глубями – неслышная, невидная, лишь ощутимая.
– Ах, будь оно неладно. – Пол-обертки оттеребилось уже и болтается. – Проку все равно от нее никакого – отодрал лохмот и бросил на обочину. – Пошли, сестренка. Придется в город возвращаться. Мы берегом пойдем сейчас обратно.
Свернули с дороги. Среди мха бледные цветочки, и эта ощутимость воды, текущей немо и невидимо. «Я держуя так танцу то есть я танцуя так держу» Стоит в дверях и смотрит на нас подбоченясь.
«Ты столкнула меня Я из-за тебя ушиблась»
«Мы танцевали сидя А спорим Кэдди не умеет сидя танцевать»
«Не смей Не смей»
«Я только с платья сзади хочу стряхнуть сор»
«Убери свои гадкие руки Это из-за тебя Ты толкнула меня Я на тебя сержусь»
«Ну и пускай» Смотрит на нас «Сердись хоть до завтра» Ушла Вот стало слышно крики, всплески; загорелое тело блеснуло.
Хоть до завтра сердись. Дождь сразу рубашку и волосы мне намочил Теперь крыша громко шумит и сверху мне видно как Натали уходит домой через сад под дождем. Ну и иди мокни вот схватишь воспаление легких узнаешь тогда морда коровья. Я с маху прыгнул вниз в свиную лужу и вонючие брызги желто облепили по пояс Еще еще упал катаюсь по грязи – Слышишь, как купаются, сестренка? Я и сам бы не прочь. – Будь у меня время. Когда время будет. Часы мои тикают. грязь теплей дождя, а запах мерзкий. Отвернулась, но я спереди зашел. «Знаешь, что я делал?» Отворачивается, я опять спереди зашел. Дождь разжижает на мне грязь, а ей сквозь платье обозначает лифчик. А запах ужасный. Обнимался с ней, вот что я делал". Отвернулась, но я сам забежал спереди. «Я обнимался с ней, слышишь».
«А мне все равно мне чихать»
«Все равно Все равно Я заставлю, заставлю чтобы тебе не все равно». Ударом оттолкнула мою руку но я другой рукой мажу ее грязью Шлепнула мокро и я не почувствовал Сгребаю грязь с ног и мажу Кэдди мокрую тугую верткую она ногтями по лицу но мне не больно, даже когда у дождя стал на губах сладкий привкус
Те, что в реке, увидели нас прежде. Головы и плечи. Крик подняли, и на берегу один вскочил, пригибаясь, и прыгнул к ним вниз. Как бобры, и вода лижет им подбородки Кричат:
– Убери девчонку! Зачем привел сюда девчонку? Уходите!
– Она ничего вам не сделает. Мы только посмотрим немного, как вы плаваете.
Присели в воде. Головы сгрудились, глядят на нас, и вдруг кучка распалась и – ринулась к нам, хлеща на нас воду ладонями. Мы отскочили.
– Полегче, мальчики. Она же вам ничего не сделает.
– Уходи давай, студент! – Это тот мальчик с моста, второй, что вымечтал себе фургон и лошадь. – Водой на них, ребята!
– Давайте разом выскочим и в речку их! – сказал другой. – Испугался я девчонки, что ли.
– Водой их! Водой! – И к берегу, хлеща на нас воду. Мы еще отошли. – Уходите совсем! – кричат. – Уходите.
Уходим. Они под самым берегом присели, гладкие головы их в ряд на блестящей воде. Идем от них прочь. – оказывается, нам нельзя. – Сквозь ветви солнце все горизонтальнее крапит мох. – Ты ведь девчонка, бедная малышка. – Среди мха цветочки, никогда не видел таких меленьких. – Ты ведь девчонка. Бедная малышка. – На тропку вышли, вьется берегом. И вода опять мирная – темная, тихая, быстрая. – Всего лишь девочка. Бедная сестренка. – В мокрую траву упали переводим дух Дождь по спине холодными дробинами «Теперь-то не все равно тебе не все равно» «Господи как мы измазались Вставай»
Лоб под дождем защипало Рукой коснулся стала красная и дождь стекает с пальцев розово «Болит»
«Конечно А ты как думала»
"Я прямо глаза тебе хотела выцарапать Ну и разит от нас Давай сойдем к ручью отмоемся – Вот и город опять показался Теперь, сестренка, тебе домой надо. А мне – в свою школу. Ведь скоро уже вечер. Ты теперь прямо домой пойдешь, правда? – Но она только молча смотрит на меня таинственно-черным и дружеским взором, жмет к себе хлеб с остатками обертки. – А хлеб подмок. Я думал, мы успели вовремя отскочить – Я вынул носовой платок, принялся вытирать, но стала сходить корка, и я бросил. – Сам высохнет. Держи его вот так. – Держит. Вид у него такой, как будто крысы грызли. а вода выше, выше по окунающимся спинам грязь отшелушивается всплывает в кипящую от капель рябь как жир на горячей плите «Я сказал заставлю чтоб тебе не все равно»
«А мне и теперь все равно»
Мы услышали топот за собой, остановились, оглядываясь – бежит тропинкой парень, и косые тени по ногам его мелькают.
– Спешит куда-то. Давай-ка мы посторо… – Тут я увидел еще одного, за ним пожилой бежит тяжело, в руке палка, а за ними голый до пояса мальчик, на бегу штаны придерживает.
– Это Джулио, – сказала девочка, и ко мне метнулось итальянское лицо парня, глаза – он прыгнул на меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95