Пейдж попыталась вдохнуть, но он прижал ее к себе еще крепче, так что ей не удавалось даже пошевелиться. Она была его пленницей, пленницей его рук и губ. Казалось, Майлоу вообще не собирался ее отпускать. Пейдж даже не пыталась сопротивляться: ясно, что это была бы пустая трата времени. Но, позволяя Майлоу целовать себя, она не возвращала ему поцелуй.Наконец он выпустил ее из своих объятий. Несмотря на то, что у нее кружилась голова, девушка бросила на Майлоу сердитый, вызывающий взгляд и уже замахнулась, чтобы ударить его, но Майлоу перехватил ее руку. Некоторое время они смотрели друг на друга. Чувства, переполнявшие обоих, были слишком сильны, чтобы можно было выразить их словами.Потом Майлоу вновь прижал к себе Пейдж и поцеловал.На этот раз она попыталась вырваться, но поцелуй словно напоминал о чем-то, что было утеряно, о чем сохранилось лишь смутное воспоминание. Это было как полузабытая греза, которая жила в самой глубине ее сердца, и поцелуй Майлоу был единственным ключом к этой тайне. Пейдж испугалась и попыталась оттолкнуть от себя Майлоу. И вновь они посмотрели в глаза друг другу. Майлоу прерывисто дышал. Прядь темных волос упала ему на лоб. Сейчас он был совсем не похож на того холодного, бесстрастного человека, который утром привез ее домой из Франции.Пейдж была в ярости.– Как ты смеешь? Ты думаешь, мне нужны твои поцелуи, твои объятия?– Когда-то они тебе нравились.– Но есть большая разница между невинной девятнадцатилетней девушкой и женщиной. То, что когда-то доставляло мне удовольствие, сейчас… – она старалась подобрать самые уничтожающие слова, – вызывает у меня презрение и жалость, – злорадно договорила Пейдж.Майлоу откинул волосы со лба. Лицо его стало жестким.– Так ты теперь женщина?– Конечно. Должна сказать, французы оправдывают свою репутацию. Они не такие дикари, как ты. Они милы, любезны, умеют взволновать женщину. Французы знают, что женщине мало бесцеремонных поцелуев и грубых объятий для того, чтобы она согласилась лечь в постель. Они знают, что нужно, чтобы женщина ощутила истинное блаженство, – насмехалась Пейдж. Майлоу помрачнел.– Ты знаешь об этом теоретически или по собственному опыту?– Конечно, по собственному опыту.– И ты говоришь «французы»?– Да. Французы-мужчины.Руки Майлоу сжались в кулаки.– Понятно.– Ничего тебе не понятно, – зло сказала Пейдж. – Ты ничего не знаешь обо мне. Так что нечего изображать оскорбленного викторианца. Я взрослый человек и поступаю так, как считаю нужным. – Ее глаза сверкали, она вся ощетинилась, готовая к бою.Но, к ее удивлению, лицо Майлоу смягчилось, и он неожиданно сказал:– Ненавижу подобные разговоры, но ты еще красивее, когда злишься.Его слова застали Пейдж врасплох, но она быстро пришла в себя.– Тебе не удастся отвертеться с помощью комплиментов. Ты не имел права целовать меня.– Наоборот. Я имею все права. – Голос Майлоу стал бархатным.Пейдж заволновалась, почувствовав какой-то скрытый, еще неясный для нее смысл в его словах.– Ты думаешь, у тебя есть права, потому что мы когда-то были помолвлены, но забываешь, что сейчас ты для меня всего лишь незнакомый мужчина. А я не разрешаю незнакомым целовать меня.– Правда? А как же те французы, о которых ты мне только что рассказывала? – усмехнулся Майлоу.– Ну, они не были «незнакомыми», – без колебаний приняла вызов Пейдж.Если стрела и попала в цель, Майлоу не подал вида.– Похоже, во Франции тебе было чем заняться, – сказал он.– А что тут такого? – засмеялась Пейдж, снова садясь на кушетку. – Из твоего рассказа я поняла, что моя жизнь здесь была довольно скучной.– Не вся жизнь.Она посмотрела на него из-под длинных ресниц.– Ты имеешь в виду нашу помолвку? По-твоему, – нескольких грубых поцелуев достаточно для того, чтобы вскружить женщине голову? Ты глубоко ошибаешься. Ты совсем неромантичен.– Ах, романтичен! Какое слово! – Майлоу подошел к бару и наполнил свой бокал. – Знаешь, Пейдж, все, что ты тут толкуешь о моей холодности, убеждает меня лишь в одном: это тебе больше всего и нравится.Пейдж неуверенно засмеялась, допила вино и поднялась.– Какой же ты эгоист! Ты вообще-то способен думать о чем-либо кроме себя? Как все это скучно! Я пошла спать.– Сбегаешь, Пейдж? – спросил Майлоу тихим, но вызывающим тоном.– Я ведь делала это и раньше. Почему бы мне не повторить?Его пальцы сжались, но он не нашелся что ответить. Их взгляды встретились. Девушка первая отвела глаза, схватила шаль и побежала наверх.Трудно сказать, кто из них дольше не мог заснуть в ту ночь. Пейдж, лежа на чужой кровати, в незнакомой комнате, старалась разобраться в ворохе мыслей и впечатлений, которые смешались у нее в голове. Майлоу не мог сомкнуть глаз, думая о Пейдж, такой близкой и такой недоступной.Утром Майлоу спустился в кухню. Была суббота, и ему не надо было спешить на работу. Завтрак уже был готов, когда в кухне появилась Пейдж в длинной свободной юбке и свободном свитере. Даже в этом наряде она выглядела очень элегантно.– Доброе утро. Как тебе спалось? – спросил Майлоу.Пейдж мельком взглянула на него и по напряженному выражению лица Майлоу поняла, что вчерашняя их стычка не прошла бесследно. Но она решила сделать вид, что ничего не замечает.– Превосходно, – солгала она. – Чувствую себя прекрасно.– Рад это слышать. Интересно, скажешь ли ты то же самое после сегодняшней встречи с бабушкой? – ядовито произнес Майлоу.Пейдж улыбнулась.– Я вижу, тебе хочется испортить мне день еще до того, как он начнется.– Садись, пожалуйста, – пригласил ее Майлоу. – Вот яичница с беконом, холодный апельсиновый сок.– Ты, кажется, говорил, что есть экономка, которая тебе помогает?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33