Известив ее письмом (объяснявшем в сухом и сдержанном стиле причины
принятого решения), Давид попросил более ему не звонить.
* * *
Дождь кончился. Странный серебристо-серый асфальт, покрывавший улицы
Города, влажно блестел. Проехав трехэтажный дворец соседа-скульптора, Таня
свернула на свой участок и на минуту притормозила перед гаражом, чтобы
бросить взгляд через ограду на последнее творение соседушки. Вот оно, у
фонаря рядом с фонтаном: двухметровый мраморный медведь с головой слона. Она
сокрушенно покачала головой и завела машину в гараж. Оставив ворота
поднятыми, а ключ - воткнутым в гнездо зажигания, Таня вошла в дом сквозь
гаражную дверь. Теперь: горячий душ, потом постель. И, желательно, ни о чем
не думать.
"А если заявится красавец-мужчина, выгнать безжалостно - и НАВСЕГДА!
Да ведь ты не умеешь навсегда, ты что, забыла?
Ничего, сегодня научусь.
За тридцать три года не научилась, а теперь - за один день? Перестань
- ты не нашла в себе сил бросить ни одного мужчину за всю свою жизнь ...
Всегда тянула до последнего, пока они сами не уходили от тебя!
Ну и что? Зато я никому не причиняла боли!"
Быстрыми шагами Таня прошла через гостиную и толкнула дверь спальни.
Скорее, раздеться - и в душ. Проходя мимо низкого туалетного столика, она
мимолетно бросила взгляд в огромное трехстворчатое зеркало - кошмар ...
лучше не видеть.
"А они тебе?"
Танины воспоминания. Часть 2
Танины подразделяла своих возлюбленных на две категории: сильные и
слабые. Или, вернее, три: сильные, слабые и Сашка. Последний не относился ни
к сильным, ни к слабым - просто оболтус. И как получилась, что она с ним
сошлась, - может, из-за его смазливости? Ну, если так - то получила Таня
именно то, что заказывала, ибо больше в нем ничего и не было. Плюс, конечно,
претензии: считал себя великим художником. На этом-то они и расплевались -
когда Таня прямо у него на глазах перерисовала на чистом ватмане его
картинку. Причем двигали-то ею самые благородные побуждения - показать
балбесу его ошибки и как их исправить. Ну, дура ... да разве можно так с
мужчинами?! А с другой стороны, плевать - когда Сашка ушел, ей только легче
стало ... до тех пор, правда, пока он в Англию не умотал и по Москве не
поползли слухи, что стал там знаменитым художником. Тут Таня от ревности и
зависти только что на стенку не лезла: надо же - имеет три студии в
Лондоне, Париже и Нью Йорке ... как она в эту туфту поверила - непостижимо!
Ведь знала же его, как облупленного, вруна несчастного, да и какой он
художник, тоже знала ... Потом, кстати, выяснилось, что слухи эти распускала
его сумасшедшая маменька, которая и сама-то никакими достоверными сведениями
не располагала: Сашка даже ей не писал.
Уже во время Перестройки изрядно поизносившийся маэстро приехал с
выставкой своих работ в Москву - провалилась на второй же день ... все
смеялись. Ну, и студии в столицах мира тоже оказались враньем: жил он со
своей суженной в провинциальном Шеффилде и за пределы Англии выезжал лишь в
отпуск, в качестве туриста. А больше всего Таня смеялась, когда узнала, что
на жизнь Сашка зарабатывает вставкой в рамы чужих картин ...
Было ей лишь того жаль, что выбрала своему сыну такого непутевого отца.
* * *
Горячие струи били в тело, ванная комната наполнилась паром. Первая
положительная эмоция за два дня. Хотя нет, вторая: первая - вчерашний душ.
А как же прощальная любовь с Малышом?
То - не положительная, от нее только хуже стало. Лучше б не ездила
совсем - глядишь, сейчас не было б так больно.
"А ты на что рассчитывала? Что будешь с ним вечно? Ведь сама же
говорила, что с такими, как ты, подолгу не живут, - таких только в
любовницах и держат.
А Иван? С Иваном-то я сколько прожила - почти семь лет! Почему ты его
не считаешь? И он меня любил, нуждался во мне! Без меня он бы в Институте
Психздоровья безвылазно лежал ... а то и похуже.
А ушел он тебя куда, не припомнишь? Может, в Психздоровье лег? Нет, и
не думал! Может, "куда похуже" отправился? Тоже нет! А ушел он ...
ПЕРЕСТАНЬ!"
Танины воспоминания. Часть 3
Давид безусловно относился к сильным людям, он даже и выглядел,
как медведь: здоровенный, широкий, рыжие курчавые волосы торчат во все
стороны - редкий для еврея тип. А Иван, наоборот, - редко встречающийся
тип русского: тощий, с узкой грудью, жидкая жалкая бороденка кустится на
худом лице. Таня звала его князем Мышкиным, а в минуты нежности - просто
Мышкой. И был он - человеком слабым. Он, может, потому и
представлялся "Иван", а не "Ваня", чтоб выглядеть побольше.
Таня подобрала его через год после развода с Сашкой - только-только
узнала, что балбес уехал-таки в Англию. Настроение было тогда - хуже
некуда. Однако, нет худа без добра: видно на своих депрессиях они с Иваном и
сошлись - как в "Маугли": "Мы с тобой одной крови, ты и я". Никто из ее
подруг понять не мог, зачем она с этим недоделком связалась ... разве что,
из благотворительности? Вообще-то, мужская половина их Института (как и
любого гуманитарного института в Москве) на три четверти состояла из
недоделков: увечных, хромых, парализованных, голубых ... ну и,
конечно, психов всех мастей. Уж если б Тане приспичило благотворить, так
только свистни - сирые и убогие (кроме голубых, естественно) набегут
дюжинами. Да только все это было ни при чем: Ивана она, конечно, жалела, но
видела в нем и что-то еще, помимо жалкости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93