Он вспоминал, как на него посмотрела Таня, когда ее выводили из
"приемника" через тяжелую металлическую дверь, помеченную зеркалом Венеры.
Обернувшись на пороге, она улыбнулась и махнула рукой - а охранник в черном
мундире грубо толкнул ее в спину. "Руки держи за головой, шалава, - залаял
он, - сколько раз говорить?" Франц бросился на выручку, но перед ним вырос
другой охранник и с удовольствием ткнул ему в лицо пистолетом: "А вот это
видал, падла? С-стоять ..." Кровь застучала у Франца в висках, но бунтовать
было бесполезно, и он отступил, вытирая разбитую губу платком. А через
минуту и его самого увели из приемника - через другую дверь, помеченную
мечом Марса.
Следующим пунктом программы явилась "баня", где у Франца отняли одежду,
обрили наголо и прогнали сквозь ядовитый, якобы дезинфецирующий, душ. Затем
ему выдали уродливый мешковатый комбинезон и белье (все, скроенное из одной
и той же грубой ткани красного цвета), а также огромные, нестерпимо вонючие,
черные сапоги. Охранник провел Франца по длинному коридору, перегороженному
в двух местах решетчатыми дверями, и сдал внутренней охране, одетой в
мундиры белого цвета.
Беломундирный охранник отвел его в крошечную комнатушку со столом и
стулом и выдал очередной набор анкет - на этот раз Франц даже не пытался
спорить и безропотно взялся за работу. Анкеты имели ярко выраженную
криминально-судебную направленность: "Состоял(а) ли под судом за убийство,
изнасилование, неуплату налогов?, Испытывал(а) ли позыв к преступлению? Ваше
отношение к наркотикам?". После заполнения анкет Франца сфотографировали и
взяли отпечатки пальцев - много времени все это не отняло, и уже через
полчаса он входил в камеру 21/17/2, сжимая под мышкой комплект серого
постельного белья.
Франц оказался в небольшой комнате с двумя рядами двухэтажных кроватей,
придвинутых почти вплотную друг к другу, с проходом посередине. Между
кроватями стояли низкие деревянные тумбочки; вдоль прохода выстроились
табуретки (на каждой - по аккуратно сложенному комбинезону и паре носков).
Под табуретками стояли сапоги. На кроватях спали люди - одни храпели,
другие бормотали во сне и ворочались. Какой-то заключенный привстал на
локте, мутным взором посмотрел на Франца и тут же, как подрубленный, упал
обратно на подушку. Вонь стояла несусветная - в основном, от наполненного
почти до краев бака с нечистотами, стоявшего у входа. Франц в растерянности
озирался по сторонам в поисках свободного места и наконец обнаружил две
незанятые верхние полки в непосредственной близости от вышеупомянутого бака
...
- Эй ты, придурок ... подь сюда! Бери ведро и швабру - пойдешь со
мной.
- Так ведь, господин Член Внутренней Охраны, приборка-то уже
закончилась.
- Я тебе покажу, закончилась, с-сукин кот! Будешь у меня заместо ужина
полы мыть ...
Поток воспоминаний прервался чувствительным пинком в бок - Франц
поднял глаза. Над ним стоял их бригадир, урка по прозвищу "Дрон" - жилистый
человек лет сорока с гнилыми прокуренными зубами. "Ежели и дальше будешь
херово работать, Профессор, - огребешь ..." - коротко сказал бригадир и,
не дожидаясь ответа, вразвалочку удалился. Выражать вслух свое возмущение по
поводу пинка в бок Франц не стал (ему уже успели объяснить, что с урками
лучше не связываться); "Почему херово?" - неуверенно подумал он. Франц
огляделся по сторонам и сразу же получил ответ на свой вопрос: между ним и
остальными бригадниками лежало метров десять необработанной грядки. Надо
было догонять. Он постарался сконцентрироваться на грибах и некоторое время
яростно орудовал совком, поминутно поднимая глаза и проверяя расстояние
между собой и ближайшим заключенным. Но увы! - оно все равно увеличивалось,
хотя и не так быстро, как раньше. Некоторое время Франц работал, не смотря
по сторонам, однако получилось еще хуже: через полчаса он опять поймал себя
на мыслях о "своем", а расстояние между ним и ближайшим заключенным выросло
до пятнадцати метров. К обеду он отставал метров на двадцать и выхода из
создавшегося положения не видел. За столом заключенные-"мужики" прятали от
него глаза (урки сидели отдельно), и даже общительный Оборвыш ни разу к нему
не обратился. Франц понимал, что дело плохо, но поделать ничего не мог, - и
к концу рабочего дня, несмотря на все усилия, отстал метров на тридцать.
"Ну, Профессор, не говори, что тебя не предупреждали ..." - негромко сказал
ему Дрон, обернувшись из предыдущей шеренги, когда их гнали с поля домой.
В тот вечер урки избили его в первый раз.
Как только Франц вошел в камеру, Дрон как-то боком, по-крабьи, подошел
к нему и, не размахиваясь, ударил в лицо. Франц успел подставить руку, но
тут кто-то ударил его сзади, и он упал на пол. Его стали бить ногами.
Некоторое время он исхитрялся прикрывать руками одновременно лицо и живот,
но потом получил-таки удар в подбородок и потерял сознание.
Очнулся Франц лежащим на своей койке и, ощупав себя, с удивлением
обнаружил, что у него ничего не сломано, - даже зубы, все до единого,
оказались на месте. Он отделался синяками. То ли ему просто повезло, то ли в
планы урок членовредительство, почему-то, не входило.
- Эй, Припадочный ... Сбегай-ка на кухню, одна нога здесь - другая
там, принеси пожрать. Скажи, бля, дежурному: "Дрон просит." Да пусть мясо
дает, а не кашу, как вчера ...
На следующий день Франц отстал всего на десять метров, но по угрюмому
молчанию мужиков понял, что его все равно будут бить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93