Ей могло быть и тридцать лет, и сорок. Лицо ее, с присущим ему отсутствием выражения, напоминало лица со старинных картин. Она не красилась, что не прибавляло ее чертам выразительности, однако и не портило их.Я кинул шляпу на столик и вошел без приглашения. Майра Грэйндж следовала за мной по пятам, шаркая по ковру сандалиями на деревянной платформе. Нора была симпатичная, но маленькая. Что-то здесь было не так, словно обстановка и хозяйка не подходили друг к другу. Какого черта, может, она просто сняла квартиру у выехавшего жильца!Гостиная была ультрасовременной. Даже кофейный столик рискованно балансировал на маленьких пирамидках, служивших ему ножками. Две лесные нимфы в рамах, казалось, мерзли в своей наготе на фоне леденяще-голубых стен. Ни за что не стал бы жить в такой комнате.Майра встала посредине гостиной, расставив ноги и засунув руки в карманы. Я присмотрел себе кожаную оттоманку и уселся.Она следила глазами за каждым моим движением с еле скрываемым бешенством.— Раз уж вы вломились сюда, — сказала она, цедя слова сквозь сжатые губы, — то, может, объясните, почему, или мне позвать полицию?— Не думаю, чтобы у меня были хлопоты с полицией, дамочка, — я вытащил из кармана свой значок и показал ей. — Я сам шпик, правда, частный.— Дальше!“Хладнокровная штучка”, — подумал я.— Меня зовут Хаммер, Майк Хаммер. Йорк хочет, чтобы я отыскал парнишку. Как, по-вашему, что случилось?— Я думаю, его похитили, мистер Хаммер. Уж это-то очевидно.— Ничего не очевидно. Вас видели на шоссе поздно вечером в день пропажи мальчика. Почему?Вместо ответа она сказала:— Я не знала, что время его исчезновения установлено.— Для меня оно установлено. Это случилось в тот самый вечер. Куда вы ездили?Она начала раскачиваться на носках.— Я была здесь. Если кто-то говорит, что видел меня в тот вечер, он ошибается.— Вряд ли, — я пристально следил за ней. — У него зоркие глаза.— Он ошибается, — повторила она.— Ладно, замнем для ясности. В какое время вы уехали из дома Йорка?— В шесть, как обычно. И поехала прямо домой.Она несколько раз нетерпеливо ткнула ковер носком сандалии, потом достала из кармана сигарету и сунула ее в рот. Черт возьми, каждое ее движение напоминало мне что-то знакомое, хотя мне и не удавалось вспомнить, что именно. Закурив, она села на диван и опять уставилась на меня.— Давайте перестанем играть в кошки-мышки, мисс Грэйндж. Йорк сказал, что вы были как мать для парнишки, и, надо полагать, вам хочется увидеть его живым и невредимым.— Тогда не относите меня к категории подозреваемых, мистер Хаммер.— Это сугубо временная мера. Вас подозревают, пока вы не предоставите удовлетворительное алиби, тогда не придется ходить вокруг да около, зря отнимать время и у себя, и у вас.— Мое алиби принято?— Конечно, — соврал я. — Теперь вы можете спокойно ответить на несколько вопросов?— Спрашивайте.— Вопрос первый. Подозрительные личности, бродящие вокруг дома перед исчезновением.— Она на минуту задумалась, сведя брови и наморщив лоб.— Ничего такого не припомню. Хотя ведь, я весь день не выхожу из дому, работаю в лаборатории. Я никого не смогла бы увидеть.— Враги Йорка. Знаете таких?— У Рудольфа... у мистера Йорка нет врагов, насколько мне известно. Некоторые лица, работающие в той же области, высказывали, скажем так, профессиональную зависть, но не более того.— В чем она выражалась?— О, обычное злословие в клубах, насмешки над его работой. Сами знаете.Ничего такого я не знал, но все же кивнул.— Что-нибудь серьезное?— Ничего, что могло бы толкнуть на похищение ребенка. Да, были жаркие споры, но не часто. Мистер Йорк терпеть не мог обсуждать свою работу. Кроме того, ученый не станет прибегать к насилию.— Это все о чужих. А теперь давайте немного о родственниках. Вы давно связаны с Йорком, что-нибудь приметили за ними.— Я предпочла бы не обсуждать их, мистер Хаммер. Их дела меня не касаются.— Не ломайтесь. Речь идет о похищении.— Я все-таки не понимаю, какое они могут иметь отношение к этому.— Черт побери! — взорвался я. — Вам и незачем понимать! Мне нужна информация, а я слышу от вас одни остроумные реплики. Еще немного времени, и я начну хватать таких как вы за глотку и выдавливать из них ответы.— Право же, мистер Хаммер, в этом нет никакой необходимости.— Уже слышал. Тогда выкладывайте!— Членов семьи я вижу очень часто. Я ничего о них не знаю, хотя все они настойчиво выспрашивают меня о деталях нашей работы. Никаких сведений я им не давала. Незачем и говорить, что все они мне несимпатичны. Быть может, мое мнение и предвзято, но другого у меня нет.— И они платят вам той же монетой?— Думаю, они отнеслись бы очень ревниво ко всякому, кто связан с мистером Йорком так близко, как я, — ответила она с язвительной гримасой. — Этого следует ожидать от любого родственника богатого человека. Между прочим, хотя они этого и не знают, я располагаю собственными средствами, помимо жалования, которое получаю от мистера Йорка, и мне совершенно безразлично, как будет распределено наследство, если с ним что-нибудь случится. Из всего его достояния меня интересует только мальчик. Всю свою жизнь он провел со мной и, как вы сами сказали, стал мне сыном. Вас интересует что-нибудь еще?— В чем состоит работа Йорка... и ваша?— Если он не сказал вам сам, я не имею права. Вы, естественно, понимаете, что в центре ее стоит ребенок.— Естественно, — я встал и взглянул на часы. Было девять пятнадцать. — Пожалуй, у меня все, мисс Грэйндж. Извините, что ворвался и взбудоражил вас, но может, мне еще доведется как-то это загладить. Чем вы тут занимаетесь по вечерам?Ее брови полезли вверх, и она впервые улыбнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62