— Я хотел бы, чтобы вы взглянули и на мальчика, доктор, — добавил я. — Ему было очень плохо.В двух словах я описал события последних дней. Доктор взял чемоданчик и последовал за мной.— Я знаю мальчика, — сказал он. — Чрезмерное возбуждение вредно для любого юнца, в особенности при таком напряженном режиме, как у него.— Вы и раньше к нему ходили? Я думал, его лечил отец.— Самого мальчика я не видел, однако мне несколько раз случалось разговаривать в городе с его отцом, и он отзывался о сыне с большой гордостью.— Я думаю. Вот и он.Доктор начал считать пульс, а я подмигнул ему через плечо. Растон заулыбался в ответ. Пока врач осматривал его, я присел к столу и стал листать папку с большими, девять на двенадцать, фотографиями кино-ковбоев. Растон был гением, но мальчишеское в нем то и дело прорывалось наружу. На нижних полках среди прочих книг нашлось несколько свежих вестернов и кое-какие книжки по географии Америки восьмисотых годов. Над столом висело лассо и старая “десятигалонная” шляпа с автографом известнейшего из героических скотогонов Голливуда. Не знаю, почему Йорк не оставил своего сынишку в покое и не дал ему просто радоваться жизни, как положено ребятам. Готов спорить, Растон охотнее стал бы ковбоем, чем чудо-ребенком. Он увидел, как я разглядываю его вещи, и улыбнулся.— Ты когда-нибудь бывал на Западе, Майк? — спросил он.— Оттрубил пару месяцев в пустыне, когда меня призвали.— А видел ты там хоть раз настоящего ковбоя?— Нет, но мы с полгода были соседями по койке с одним ковбоем. Он ходил в сапогах с высокими каблуками, пока сержант его не обломал. Тот еще чудик. Не хотел снимать шляпу в душевой. Утром, как встанет, первым делом напяливал шляпу. Никак не мог привыкнуть к узким полям и все норовил прикоснуться к шляпе, встречая лейтенанта, вместо того, чтобы отдать честь.Растон хихикнул.— А он носил шестизарядный револьвер?— Нет, но промаха он никогда не делал. Мог в тридцати ярдах попасть в глаз жуку.Врач прервал нашу болтовню, дав ему принять какие-то таблетки. Ими же он наполнил коробочку, сбоку написал печатными буквами, когда принимать, и быстро нацарапал рецепт. Он протянул его мне.— Отдайте в аптеку. По одной чайной ложке каждые два часа в течение суток. С ним ничего серьезного, просто легкое нервное расстройство. Я еще заеду завтра взглянуть на мисс Мэлком. Если рана начнет кровоточить, сразу звоните мне. Я дал им снотворного, так что они должны хорошо поспать до утра.— Хорошо, доктор, спасибо, — я передал его Харви, который проводил его до выхода.Рокси выдавила улыбку.— Ты поймал их, Майк?— Забудь об этом, — отозвался я. — Как тебя угораздило?— Я услышала выстрел и зажгла свет. Наверное, не надо было это делать. Я подбежала к окну, но из-за света ничего не могла разглядеть. И вдруг что-то ударило меня в плечо. Я не поняла, что это пуля, пока не увидела дырку в стекле. Тогда я закричала, — добавила она виновато.— Чего там, я и сам закричал бы. Ты видела вспышку?Ее голова качнулась на подушке.— Кажется, слышала выстрел, но прозвучал он как будто издалека. Я и вообразить не могла...— Рана не опасная, это самое главное.— А Растон как?— В порядке. Ты до смерти его напугала, когда завопила. Он и так был как дерганый, а это его совсем доконало. Когда я вошел, он был весь окостенелый, точно доска.Снотворное начало действовать. Глаза Рокси сонно закрылись. Я шепнул Билли:— Принеси палку от щетки или что-нибудь длинное и прямое, ладно?Он вышел в коридор. Ожидая, я смотрел на пулевое отверстие и мысленно прикидывал, где стояла Рокси, когда ее подстрелили. Билли вернулся с длинной медной трубой.— Не мог найти щетку, но может быть, подойдет прут от шторы?— Отлично, — вполголоса сказал я. Рокси уже спала. — Стань вон там у окна.— Что ты хочешь делать?— Прикинуть, откуда стреляли.Я сунул прут ему под мышку и велел держать, а сам нацелился вдоль него, равняя трубу с дыркой в стене и пробоиной в окне. Сделав это, я велел ему не шевелиться и поднял окно. На пол посыпались кусочки стекла. Я зашел ему за спину и взглянул вдоль прута вниз.Я смотрел на основание стены примерно в том месте, где через нее перелезали двое нападавших. Расстояние в сотню футов исключало Гента-младшего из расчетов. Картина снова менялась, терялось равновесие. Проклятье. Ни один из двоих не стрелял в меня, и все же именно оттуда прилетела пуля. Может быть, глушитель?Выстрел, сделанный наугад... или наоборот, с точным прицелом. Нужно быть отличным стрелком, чтобы с такого расстояния попасть из пистолета тридцать второго калибра в окно, и уж тем более — в стоящую за окном Рокси. Но предназначалась ли пуля именно ей?— Спасибо, Билли, все.Он опустил прут, и я закрыл окно. Потом отозвал его в сторону, подальше от кровати.— Ты чего, Майк?— Слушай, мне надо подумать. Может, останешься на ночь с пацаном? Мы положим на полу какие-нибудь подушки от кресла.— Ладно, раз надо.— Думаю, так будет лучше всего. Кому-то нужно присматривать за ними на случай, если они проснутся, а Растону нужно принимать лекарство, — я взглянул на коробку, — каждые три часа. Рецепт я отдам Харви, путь съездит. Ты не против?— Нет. Мне тут, пожалуй, нравится больше, чем в нижней комнате.— Дверь держи на замке.— А то нет. Я еще и креслом ее подопру.Я рассмеялся.— Вряд ли тут так скоро стрясется что-нибудь еще.Его лицо посерьезнело.— Хорошо тебе смеяться, у тебя шпалер под мышкой.— Оставлю его тебе, если хочешь.— Нет уж, Майк. Я теперь меченый. Если меня увидят даже поблизости от пушки — в два счета посадят в тюрьму. Лучше я рискну.Он принялся стаскивать с кресел подушки, а я вышел. Позади щелкнул замок, и было слышно, как под дверь подтащили кресло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62