Она опять кивнула. Я отпихнул ее.— Йорк сам составил свое завещание, — сказал я. — Это его деньги, и мне плевать, как он ими распорядился. Забирай свою долю и катись с нею ко всем чертям. Да тебе и так прямая дорога туда. Скажи Артуру, что я ищу его. Когда найду, сделаю похожим на брата.Когда я выходил, она выглядела старухой. Закрывая дверь, я слышал, как Уильям стонет, булькая кровью. Удачная встреча. Я был доволен. Больше не будет никаких вражеских набегов из этого лагеря. Краснокожие разбежались, испарились, сгинули.В истории с братьями Грэхем оставалось неясным только одно: кто из них стрелял в Рокси и почему? Будь я проклят, если слышал выстрел. Они так спешили унести ноги, что им было не до стрельбы. И вообще, они стреляли бы в меня, а не в окно. Я ни в чем не был уверен, но, если бы мне предложили побиться об заклад, сказал бы, что в ту ночь ни один из них не держал в руках пистолета.Как раз вот такие мелочи больше всего сбивали меня с толку. Нужно было сделать какой-то выбор и держаться его до конца. Ладно, я его сделал. Грэхемы отпадают. Стрелял кто-то другой. * * * После красивых сельских видов Нью-Йорк выглядел уныло. Я не думал, что трава и деревья с их неприятным желчно-зеленым цветом способны произвести на меня такое впечатление. Заполненные людьми улицы и нескончаемый гомон голосов почему-то вызывали у меня гнетущее чувство.Я вкатил на стоянку, сунул в карман билетик, потом зашел в большую аптеку на центральной улице. Сначала я позвонил в Сайдон. К телефону подошел Харви, и я поручил ему присмотреть, чтобы мальчуган оставался в комнате вместе с Рокси и Билли, и записывать, кто будет мне звонить. Вторая монета, брошенная в щель, соединила меня с капитаном Патом Чамберсом из отдела по расследованию убийств.— Приветствую, дружок, — сказал я. — Это дядя Майк.— Наконец-то, соизволил брякнуть. Я уже начал думать, что ты ухлопал очередного гражданина и теперь в бегах. Ты где?— Рядом с Таймс-сквер.— Зайдешь?— Нет, Пат. Мне тут нужно кое-чем заняться. Слушай, как насчет того, чтобы встретиться перед библиотекой? У входа с Западной Тридцать третьей? Важное дело.— Ладно. Только так через полчаса. Годится?— Хорошо.Я повесил трубку. Пат для меня — первый человек. Коп, каких мало, дошлый и упорный. С виду он больше похож на светского джентльмена, но здесь сходство и кончается. Он соображает не хуже счетной машины, имеет прирожденный талант к полицейской работе, плюс возможности лучшего департамента полиции в мире. Обычно городские копы не якшаются с частными ищейками, но мы с Патом дружили с давних пор с одним только перерывом. Я полагаю, что тут дело во взаимном уважении.В стоячей забегаловке я перехватил пару бутербродов с сосисками и лимонадом, а оттуда подался к библиотеке. Пат как раз вылезал из патрульной машины. Мы пожали друг другу руки и с минуту поговорили о том, о сем, потом Пат спросил:— Так что у тебя?— Давай зайдем внутрь, там будет удобнее говорить.Через двери с тамбуром мы прошли в читальный зал. Понизив голос, я спросил:— Пат, ты слышал когда-нибудь о Рудольфе Йорке?— Ну?— Значит, слышал, — я вкратце рассказал ему всю историю и потом добавил:— Теперь я хочу посмотреть, что было на том вырванном листе. Газета должна быть здесь. Возможно всплывет что-нибудь такое, в чем ты сумеешь мне помочь.— Например?— Пока не знаю, но ведь полицейские архивы заведены не вчера, правда? Скорее всего эта каша заварилась четырнадцать лет назад. У меня не такая длинная память.— Ладно, давай посмотрим, что удастся раскопать.В обход заведенных в библиотеке порядков Пат показал свой значок — и нам дали сопровождающего в хранилище старых газет.Пожилой дядя в линялом халате из синего материала безошибочно направился к книжному шкафу, выдвинул ящик и выудил требуемый выпуск, и все с первой попытки. Он указал на стол и пододвинул нам стулья.Когда я раскрывал газету, у меня дрожали руки от возбуждения.Есть! Две колонки сбоку страницы. Две колонки текста дюймов в шесть высотой и фото Йорка, сделанное, когда он был намного моложе. На четырнадцать лет моложе. Крупный заголовок ошеломил меня своим значением, как удар по лбу. ОТЕЦ ОБВИНЯЕТ УЧЕНОГО В ПОДМЕНЕ РЕБЕНКА.Херрон Мэллори, чья жена родила семифунтового мальчика, умершего двумя неделями позже, обвинил Рудольфа Йорка, известного ученого, в подмене малыша. Это утверждение он основывал на том факте, что видел своего ребенка вскоре после родов и позднее узнал его, когда того показывали Йорку. Ранее ему было сказано, что его ребенок умер. Администрация отрицает возможность такой ошибки. Старшая медсестра Рита Кэмбелл поддерживает опровержение, заверив как Йорка, так и Мэллори, что она заведовала отделением в течение двух дней и видела обоих новорожденных, а также их опознавательные браслеты. Миссис Йорк умерла при родах.Я тихо, протяжно свистнул. Мяч перешел на середину поля. Пат предложил поискать продолжение, и мы взяли следующий номер. На четвертой странице была напечатана маленькая, в одну колонку, заметочка, в которой просто сообщалось, что Херрона Мэллори, мелкого воришку и бывшего бутлегера, убедили взять назад обвинение против Рудольфа Йорка. По-видимому решили, что с его прошлым ему не под силу тягаться с таким солидным гражданином, как Йорк. На том все и кончилось. По крайней мере, тогда.У Йорка имелась чертовски веская причина позеленеть при упоминании имени Мэллори.Пат постучал пальцем по заметке.— Что ты об этом думаешь?— Может, в точку... а может, и случайность. Не представляю, для чего было Йорку выкидывать такой фортель.— Причина найдется. Йорк был уже не молод, когда у него родился ребенок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62