Я толкнул ее обратно на подушку и пожелал спокойной ночи.— Ты такое страшилище, Майк, ты до того безобразен, что кажешься почти красивым.— Спасибо, ты тоже.Я помахал ей и вышел. В гостиной я поднял с пола пиджак и стряхнул с него пыль. Теряю глазомер. Мне казалось, что я бросил его на кресло.Выходя, я опустил предохранитель замка и тихо закрыл дверь. Элис, милая, милая Элис. У нее несравненное тело. Я сбежал по лестнице, натягивая плащ. За стеклянной дверью улица блестела от дождя. Я поправил шляпу и шагнул за порог.Не было ни вспышки света, ни последних мгновений сознания, когда все искажено в глазах. Просто мерзкий глухой звук удара по затылку. Тротуар вздыбился и ударил меня в лицо.Меня рвало. Блевотина стекала по подбородку и мочила рубашку. От ее запаха меня замутило еще сильнее. Голова стала огромным воздушным шаром, который все увеличивался и увеличивался, готовый лопнуть на тысячу кусочков. Что-то холодное и металлическое раз за разом больно тыкало меня в лицо. Мне было тесно, ужасно тесно. Даже когда я попытался двигаться, ощущение тесноты не уменьшилось. Веревки врезались в запястье, колючие пеньковые занозы казались остриями раскаленных стрел. При каждом толчке машины я ударялся носом о лежащий на полу домкрат.Он один составлял мне компанию. Пустая плечевая кобура давила мне бок. Прекрасно, подумал я. Ты напоролся на это, разинув рот и закрыв глаза. Я пытался заглянуть через спинку сидения, но не мог приподняться достаточно высоко. Мы свернули с гладкого бетонированного шоссе, и дорога стала неровной. Под колесами захлюпала грязь, домкрат так и запрыгал. Сперва я пробовал придержать его лбом, но это не помогло, и тогда я откинул голову назад. Стало еще хуже. Шея заныла от боли, словно ее растянули на дыбе.Я выходил из себя. Фраер! Форменный фраер. Обошлись, как с паршивым новичком. Огрели дубинкой, потом швырнули на пол машины. Совсем как во времена “сухого” закона, меня взяли “прокатиться”. Черт возьми, неужто я выгляжу таким дураком? Мне и раньше случалось быть связанным, и валяться на полу машины тоже случалось, но я недолго там оставался. После первого раза я усвоил урок. Одному сукину сыну предстояло убедиться в этом на собственной шкуре.Машина резко затормозила. Водитель вылез и открыл дверцу. Подхватив меня под мышки, он выволок меня в грязь. Я видел над собой его ноги, выше — темное пальто и лицо, замаскированное платком. И руку с моим собственным пистолетом, чье дуло глядело прямо мне в глаза.— Где они? — спросил он.Было заметно, что он старается изменить голос.— О чем речь?— Куда ты их девал, черт тебя побери? Не тяни время, где они? Ты их где-то спрятал, сволочь, в карманах у тебя ничего нет. Говори, или я прострелю тебе башку!Этот тип бесновался, распаляя себя для убийства.— Откуда мне знать, где они, если ты не говоришь, что тебе надо, — огрызнулся я.— Ладно, ублюдок, можешь хорохориться. Ты сам напросился, но это уж в последний раз. Я тебе покажу!Он сунул пистолет в карман и, нагнувшись, одной рукой ухватил меня за шиворот, а другую просунул под мышку. Я повис на нем, как колода. Ему пришлось тащить к деревьям почти двести фунтов мертвого веса.Дважды он чуть не упал, налетев на корягу. Он отыгрался на мне затрещиной и злобным пинком в ребра. Выругавшись, он покрепче ухватил мой плащ, бормоча под нос угрозы. Когда мы углубились в лес шагов на пятьдесят, он решил, что этого достаточно. Он бросил меня на землю и вытащил пистолет, стараясь отдышаться. Ублюдок, разбирается в оружии. Предохранитель был снят, и пистолет готов к выстрелу.— Говори! Говори сейчас же, не то будет поздно. Что ты с ними сделал? Или тебя сначала надо обработать?— Пошел к чертям, свинья!Он замахнулся пистолетом, метя мне в челюсть. Этого я и ждал. Я поймал пистолет обеими руками и рванул на себя, одновременно выкручивая. Он вскрикнул, когда его плечо выскочило из сустава, вскрикнул опять, когда я рубанул его по шее ребром ладони.Брыкнув обеими ногами, он угодил мне в бок и попытался подняться. В потасовке я выронил пистолет.Вцепившись в него одной рукой, я двинул его кулаком, однако неудобное положение ослабило силу удара.Но и этого оказалось достаточно. Он вырвался, опять вскочил на ноги и опрометью кинулся наутек. Пока я искал пистолет, его и след простыл. Будь у меня хоть — минутой больше, имело бы смысл пустить в погоню, но я не успел освободить от веревок ноги. Да, мне уже случалось валяться на полу машины с руками, связанными за спиной. С тех пор я всегда ношу лезвие безопасной бритвы, засунутое в подкладку пояса. Очень удобно. Когда-нибудь мне свяжут руки спереди, и тогда крутись, как хочешь.Узлы были затянуты не туго. Несколько минут возни с ними, и я стоял на ногах. Я попробовал пойти по следам, но через несколько шагов махнул рукой на эту безнадежную затею. Раза два он упал в грязь, кое-где оставил на ветках клочки одежды. Он мчал, не разбирая дороги, напропалую. Одно он знал совершенно точно: если он остановится и попадется мне в руки, то сдохнет в этом болоте. Хоть смейся. Я повернулся и побрел обратно через подлесок, увертываясь от змеистых, низко свисающих веток, норовивших выколоть мне глаза.Машина, во всяком случае, осталась у меня. Моему приятелю предстояло топать обратно на своих двоих. Я обошел вокруг машины, оказавшейся “седаном” недавней модели. Ящик для перчаток оказался пуст, внутри не мешало бы почистить. К рулевой колонке была прикреплена регистрационная карточка с данными владельца: миссис Маргарет Мэрфи, возраст 52, проживает в Вустере, род занятий — повариха. Хорош, нечего сказать. Угнал машину у какой-то несчастной прислуги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62