— Куда подевались все люди? — спросила меня Сью.
Хотя она говорила тихо, ее голос зловещим эхом прокатился под сводами.
— Я тоже подумал об этом. Мне казалось, что в это время года во Франции толпы туристов.
Она взяла меня под руку и прижалась ко мне.
— Мне не нравится это место. Давай уйдем отсюда.
Почти целое утро мы бродили по многолюдным торговым улицам, пару раз отдохнули в кафе, затем спустились к реке и сели на берегу под деревьями. Вырваться из толпы и сбежать от нескончаемого шума автомобилей было истинным наслаждением.
Показав рукой поверх деревьев, Сью сказала:
— Солнце сейчас зайдет.
Одинокое облако, невероятно черное и густое, плыло по небу, приближаясь к солнцу. Оно было таким огромным, что солнце скрылось бы надолго. Необъяснимым было само появление этого облака — такого большого и темного, похожего на луковицу — на совершенно ясном небе. Пока тень проползала над нами, я искоса смотрел на это странное облако и думал о Найалле.
— Давай вернемся в отель, — сказала Сью.
— Я как раз собирался это предложить.
Мы вернулись в центр города. Войдя в номер, мы обнаружили, что горничная привела в порядок наши кровати. Они стояли так, как мы их поставили, но, когда мы разделись и стянули покрывала, выяснилось, что оба матраца застелены одной большой простыней.
4
Наше путешествие продолжалось. Мы двигались дальше на юг: добрались до Лиона, там пересели на другой поезд и прибыли в Гренобль — довольно большой современный город в горах. Мы нашли подходящий отель, сняли номер с двуспальной кроватью, забросили туда чемоданы и сразу же отправились бродить по городу. Было уже далеко за полдень.
Мы вели себя как вполне добросовестные туристы, послушно осматривая достопримечательности в каждом городе, куда приезжали. Благодаря этому вся поездка выглядела осмысленной, а пребывание вместе — оправданным. Кроме всего прочего, это охлаждало наш взаимный пыл, позволяло не обсуждать желанную для обоих связь до бесконечности.
— Поднимемся на гору? — предложил я.
Мы стояли на набережной Стефана Жэ, откуда начиналась канатная дорога в горы. С широкой площадки перед зданием вокзала можно было видеть канаты, круто поднимавшиеся от города к высокому скалистому гребню.
— Не выношу канатных дорог, — сказала Сью, вцепившись в мою руку. — Это опасно.
— Совсем нет, не волнуйся.
Мне очень хотелось взглянуть на город с вершины, и я сказал:
— Неужели тебе хочется весь день бродить по улицам?
Мы уже ознакомились со старой частью города. Современные районы были сплошь застроены бетонными многоэтажками, густо завалены мусором и, кроме того, продувались насквозь жутким ветром, который делает из таких кварталов аэродинамическую трубу. Путеводитель настойчиво рекомендовал посетить университет, но мы выяснили, что он находится почти за чертой города, где-то на восточной окраине, и не отважились ехать в такую даль.
В конце концов я затащил Сью на фуникулер. Это была современная канатная дорога: высоко в небесах над горным склоном скользил состав из четырех стеклянных шаров. Сью изображала, что очень напугана, и все время держалась за мою руку. Мы быстро удалялись от города, набирая высоту. Некоторое время я продолжал смотреть назад на Гренобль, широко раскинувшийся по долине. Потом мы перешли в другой конец вагончика, чтобы полюбоваться склоном горы, выраставшей под нашими ногами.
Состав замедлил ход, приближаясь к вершине. Вагончики остановились, и мы вышли наружу, миновали шумный машинный зал и оказались в объятиях леденящего ветра. Сью забралась рукой мне под куртку, обняла за талию и тесно прижалась ко мне. Находиться с женщиной, которая мне по-настоящему нравилась и которой я тоже хотел нравиться, было для меня совершенно новым, удивительным ощущением. Про себя я отрекся от своего прошлого опыта, твердо решив никогда больше не искать легких сексуальных побед. После стольких лет я встретил наконец человека, с которым хотел бы остаться на всю жизнь.
— Здесь можно выпить, — сказал я.
Кафе было построено на самом краю обрыва, со смотровой площадки открывался вид на долину. Мы вошли внутрь, радуясь возможности укрыться от ветра, и сели за столик. Официант принес коньяк.
Потом Сью отправилась в дамскую комнату, я же подошел к сувенирному киоску и купил пару почтовых открыток. Я собирался послать их кое-кому из друзей в Англию, но внезапно понял, что, встретив Сью, потерял едва ли не всякий интерес к своим прежним знакомым.
Она нашла меня у киоска.
— Ну вот, я согрелась, — сказала она. — Пойдем, взглянем на город.
Тесно обнявшись, мы вышли наружу, на растерзание ледяному ветру, и подошли к самому краю обзорной площадки. На долину были нацелены три оптические трубы: опустив монетку, можно было осмотреть местность. Мы стояли между ними, склонившись над бетонным парапетом, и смотрели вниз. Небо было ясным, воздух прозрачным. На горизонте виднелись горы, к которым прижималась южная окраина города. Слева вздымались снежные пики Французских Альп, резко выделяясь на фоне голубого неба.
— Смотри, — сказала Сью, указывая на группу красивых старинных зданий с башнями и шпилями, вытянувшихся вдоль реки, — наверное, это университет. Он ближе к городу, чем мы думали.
Тут же на площадке прямо возле парапета был установлен щит с планом города и обозначениями всех важнейших достопримечательностей, видимых отсюда. Мы попытались сориентироваться на местности.
— Город много меньше, чем я думал, — сказал я. — Когда мы ехали в поезде, казалось, что он растянулся на всю долину.
— А где же современные кварталы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101