Поездка моя пришлась на самый пик сезона отпусков. Зал был битком набит группами туристов, направлявшихся в Аликанте, Фаро. Афины и Пальму. Младенцы плакали, дети носились, играя в пятнашки, большая компания бритоголовых молодых людей небрежно развалилась в углу зала в окружении пустых банок из-под пива, возле телефонов выстроилась длинная очередь. Периодически табло оживаю, но про мой рейс не сообщали ничего.
Я уже жалел, что не поехал поездом. Перемещение по воздуху привлекательно прежде всего скоростью, даже при таком коротком путешествии, как мое. Однако в тот день, стоило мне выйти утром из дома, как задержки подстерегали буквально на каждом шагу. Сначала я с двумя пересадками еле тащился через весь Лондон в подземке, потом по железной дороге — до аэропорта Гатвик. и это была нескончаемая тряска в вагоне, до отказа набитом пассажирами. А теперь еще и ожидание посадки. В безотчетной тревоге я бродил по залу, пытаясь отвлечься. Хотя летать мне приходится регулярно, всякий раз перед полетом я испытываю необъяснимое беспокойство. Сесть было негде, заняться совершенно нечем, оставалось стоять на месте либо ходить кругами, разглядывая пассажиров. Я выбрал последнее и пересекал зал уже в третий или четвертый раз. Несколько человек привлекли мое внимание: среднего возраста мужчина с двумя громадными чемоданами, скромно одетая молодая женщина с приятным лицом, на которой был легкий жакет. Еще я заметил бизнесмена, прикрывавшегося от пестрой толпы финансовой газетой. От нечего делать я принялся теоретизировать на их счет. Как некоторые ухитряются пронести через контроль такую громоздкую ручную кладь? Женщина привлекательна, но едва ли я решусь с ней заговорить. С какой стати бизнесмену приспичило отправиться по делам в уик-энд, когда люди летят на отдых? Как всегда, эти праздные размышления ни к чему не привели, и постепенно я потерял к ним всякий интерес. Так или иначе, причину задержки наконец устранили, и на посадку пригласили пассажиров сразу трех самолетов. Толпа заметно поредела. Следующим объявили мой рейс, и я вместе с другими счастливчиками направился к выходу. Хотя во время короткого перелета в Ле-Тукс я продолжал злиться на себя, думая о том, какого черта мне вообще понадобилось лететь, однако менее чем через час я уже сидел во французском поезде, направлявшемся в Лилль.
Зная, что путешествие займет несколько часов, я купил в Ле-Тукс кое-что из еды: свежего хлеба, сыра, вареного мяса, немного фруктов и большую бутыль кока-колы.
Поезд останавливался чуть ли не на каждом полустанке, и мы приехали в Лилль на склоне дня. Экспресс, следовавший в Базель, уже ждал, готовый к отправлению. Всю дорогу до Лилля я дергался, боясь опоздать, и только теперь, впервые за день, почувствовал облегчение. Однако, тронувшись с места по расписанию, этот базельский экспресс тащился теперь еще медленнее, чем предыдущий. Состав еле полз по равнинам северо-восточной Франции, то и дело останавливаясь в чистом поле. Поезд был почти пуст, и во время каждой остановки наступала глубокая тишина. Солнце нещадно палило. Я был в купе один. Я взялся за одну из купленных в дорогу книжонок и попытался читать, но вскоре задремал.
Во время одной из таких стоянок внезапно открылась дверь в коридор, нарушив мою дремоту. Я поднял глаза. В дверном проеме стояла изящная молодая женщина среднего роста. Она сразу показалась мне знакомой, но в первый момент я никак не мог сообразить, где и когда ее видел.
— Вы ведь англичанин, верно? — сказала она.
— Да. — Я показал ей обложку книги, будто требовались какие-то доказательства.
— Так я и подумала. Наверное, вы летите из Гатвика? Я видела вас в лилльском поезде.
И тут я вспомнил ее. Это была та самая молодая женщина, которую я заметил еще в аэропорту, бродя по залу ожидания.
— Вы ищете свободное место? — поинтересовался я: мне уже изрядно наскучила собственная компания.
— Место-то у меня есть: я заказала билет еще в Лондоне — боялась, что поезд будет переполнен, — и вот теперь выясняется, что поезд почти пуст, зато в одном купе со мной едут еще семеро. Чистое безумие тесниться там по такой жаре.
Поезд дернулся и снова остановился. Кажется, прицепили еще несколько вагонов. Пол начал мелко дрожать — внизу заработал генератор. По платформе неторопливо прошли двое в железнодорожной форме.
Она закрыла дверь в купе и села к окну напротив меня. Свою холщовую сумку на длинном ремне, туго набитую, она положила рядом с собой.
— Далеко едете? — спросила она.
— В Нанси.
— Какое совпадение. Я тоже.
— Я там всего на одну ночь. А вы? У вас в Нанси знакомые?
— Нет, у меня там пересадка, — сказала она.
— Едете в Швейцарию?
— Не угадали, на Ривьеру. Собираюсь повидать друга. Он остановился в окрестностях Сен-Рафаэля.
— Большой крюк.
— Я не спешу. Мне это почти ничего не стоит, а по дороге я надеюсь немного посмотреть Францию,
— Похоже, вы избрали не самый живописный маршрут, — сказал я, глядя в окно на унылый фабричный городок с небольшими домишками, изнывающий от скуки в мареве раскаленного воздуха. У нее были прямые каштановые волосы, бледное лицо, тонкие руки. Должно быть, лет двадцать пять. Меня обрадовало ее появление. Отчасти я был благодарен ей за избавление от скуки и одиночества, но главное, она понравилась мне с первого взгляда. Ей, похоже, тоже было интересно поболтать со мной.
Мы сидели напротив, склонившись над проходом, и беседовали о жизни в Лондоне: сравнивали впечатления, узнавали кое-что друг о друге. Она сказала, что с утра ничего не ела, и я поделился с ней своими запасами, купив еще пару бутылок пива у поездного разносчика с тележкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101