Мы вышли из кабинета вместе. Я шла сзади и перед уходом оглядела помещение, как это обычно делают, проверяя, все ли в порядке, не забыто ли что-нибудь. Все было в порядке. И кресло, в котором вы сидели, было пусто. Я совершенно уверена, что вас в комнате больше не было… Я закрыла дверь, догнала доктора Хардиса, и мы вместе пошли по коридору к лестнице. Внезапно доктор Хардис остановился как вкопанный. Он сказал: «Что, черт возьми, мы с вами делаем?!» Я сначала даже не поняла, о чем речь. Он резко щелкнул пальцами перед моими глазами, и я пришла в себя. Это было похоже на внезапное пробуждение. Какое-то мгновение я не соображала, где нахожусь. Доктор Хардис сказал: «Мисс Гоуэрс, мы с вами не закончили сеанс!» Мы поспешили обратно в кабинет. Вы были на прежнем месте, в кресле, все так же находились в трансе и что-то бормотали.
Она сделала паузу, чтобы отпить из кружки. Грей сидел в глубокой задумчивости и бесцельно разглядывал поверхность стола.
— Вы, вероятно, ничего этого не помните? — спросила Александра.
— Значит, я будто бы исчез? Я правильно понял?
— Да. Во всяком случае, нам обоим так показалось. Всего на мгновение.
— Но этого оказалось довольно, чтобы вы оба сочли сеанс завершенным, — заметил Грей. — Не кажется ли все это крайне необычным?
— Конечно! Мы полагаем, что существует возможное объяснение, но позвольте рассказать историю до конца. Итак, мы вернулись в кабинет. Доктор Хардис был явно потрясен и впал в крайнее раздражение. Когда он в гневе, то становится просто невыносимым. Он начал ругаться на меня, будто я одна была виновата. Я снова достала блокнот и подошла поближе, пытаясь разобрать, что вы говорите, но он оттолкнул меня в сторону и сам обратился к вам, требуя рассказать вслух, что с вами происходит. В ответ вы попросили что-нибудь, на чем можно писать. Доктор Хардис выхватил у меня блокнот и ручку и передал вам, и тогда вы написали вот это. Она указала на карман, куда он положил клочок исписанной бумаги.
— Пока вы писали, доктор Хардис отвел меня в сторону и сказал: «Когда пациент выйдет из транса, мы не должны ничего говорить ему об этом происшествии». Я спросила, что все-таки произошло, но он заявил, что мы обсудим этот случай позже. Он еще раз повторил, что ни при каких обстоятельствах нельзя говорить об этом в вашем присутствии. Вы продолжали писать, а доктор Хардис по-прежнему находился в замешательстве и, кажется, злился на вас не меньше, чем на меня. Он грубо отобрал у вас ручку и вернул мне блокнот. Вы попросили разрешения продолжать, каким-то несчастным голосом. Доктор Хардис сказал, что намерен вывести вас из транса, и снова призвал меня к молчанию. Он с трудом успокоил вас, потом начал будить. Остальное вы, вероятно, помните.
— Когда я открыл глаза, то сразу понял, что не все в порядке. Но я, конечно, не знал, в чем дело.
— Теперь знаете. Мы на какое-то время вас потеряли.
— Вы говорили, что этому есть объяснение?
— Всего лишь догадка. Доктор Хардис полагает, что могла возникнуть некая форма негативной галлюцинации. В отдельных случаях процесс гипноза воздействует не только на пациента, но и на врача. Монотонное повторение одних и тех же слов, успокаивающие интонации, тишина в помещении — иногда это убаюкивает самого гипнотизера: приводит в состояние легкого транса, делает чувствительным к самовнушению. Это происходит сплошь и рядом, хотя профессионалы обычно соблюдают меры предосторожности. Именно это, на наш взгляд, и случилось: и доктор Хардис, и я — мы оба поддались гипнозу. Можно предположить, что у нас обоих возникла одна и та же негативная галлюцинация: на время мы лишились способности вас видеть. Крайне редко, но такое случается, Мне удалось отыскать кое-что похожее в литературе. И все же наша история по-своему уникальна. Если верить опубликованным отчетам, во всех известных случаях врачи проводили свои сеансы в одиночку, и только здесь сразу два человека — сам врач и его помощник — испытали негативную галлюцинацию одновременно.
Грей думал о том, что не раз повторяла Сью. Она утверждала, что невидимость в одинаковой мере зависит и от объекта, и от наблюдателя. Некоторые могут видеть, некоторые нет. Быть может, ее невидимость — тоже последствие негативной галлюцинации и, стало быть, легко объяснима в проверенных терминах, давно используемых клинической психологией? Александра ссылалась на успокаивающие приемы гипнотизеров, монотонное повторение одних и тех же слов. Все это очень напоминало Сью — ее бесшумные и плавные движения, спокойные манеры, ощущение умиротворенности, которое обычно возникало в ее присутствии, когда они оставались вдвоем и не скандалили по поводу Найалла, неизменно благотворное воздействие ее внешнего вида, выражения лица. Вспоминал он и тот день, когда они ходили по людным улицам и Сью пыталась разными способами доказать ему, что невидимость — не выдумка. Он даже фотографировал людей, которых она объявляла невидимыми от природы. Потом Грей подумал о снимке в альбоме у родителей Сью, где она была вместе с Найаллом. Объектив фотоаппарата не может страдать негативной галлюцинацией.
— Значит, вы полагаете, что все обстояло именно так? — спросил он.
— Разумеется. Если только вы и вправду не стали невидимым, — сказала Александра, улыбнувшись. — Другого объяснения нет.
— Хорошо, а что вы думаете о подлинной невидимости? — спросил Грей, повинуясь внезапному импульсу. — Возможно ли это? Я имею в виду…
— Фактическая, материальная невидимость? — Она по-прежнему улыбалась. — Только если вы верите в магию. Вы же сами в тот день испытали негативную галлюцинацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101