Я завидовал каждому, кто радовался здесь жизни, потому что своей собственной радости должен был вот-вот лишиться.
Сью была для меня источником радости, но и страдания тоже. Если бы я сумел задвинуть Найалла на задворки сознания, если бы мог не загадывать дальше, чем на два-три часа, если бы я был способен не цепляться за эту бессмысленную надежду, что она передумает в последнюю минуту, я был бы счастлив, как любой влюбленный дурак.
Видимо, Сью тоже занималась самоистязанием, однажды я застал ее плакавшей в подушку. Мы занимались любовью при первой же возможности. Когда мы выходили в город, то постоянно касались друг друга, обнимались или хотя бы шли под руку, а зачастую просто сидели в баре или ресторане, держась за руки и бездумно глядя в пространство или на прохожих.
Мы решили задержаться в Ницце еще на ночь, хотя понимали, что наши мучения только продлятся. Как-то нам удалось договориться в гостинице. Мы решили, что утром вместе отправимся в Сен-Рафаэль и там расстанемся. Эта наша ночь была последней. Мы занимались любовью так, будто ничего не изменилось, но потом долго не могли успокоиться и молча сидели в постели. Жалюзи были подняты, и окна широко распахнуты навстречу ночи и звукам улицы, вокруг лампочки вились и жужжали мошки. Она первой нарушила молчание.
— Куда ты поедешь дальше? — спросила она.
— Еще не решил. Наверное, уеду домой первым же поездом.
— Но были ведь у тебя какие-то планы до нашей встречи? Ты не хочешь вернуться к ним?
— Я отправился в путешествие, решив положиться на случай. Этим случаем оказалась ты, так что возвращаться совершенно не к чему.
— Может представиться и новый случай.
— Ты правда этого хочешь? — спросил я удивленно.
— Конечно нет. Почему бы тебе не развлечься в подходящем месте, например в Сен-Тропезе?
— Одному? Совсем не вдохновляет. Я хочу быть с тобой.
Она замолчала, рассматривая скомканные простыни нашей последней постели. Тело у нее было молочно-белое, совершенно не тронутое загаром. Внезапно мое ревнивое воображение нарисовало встречу с ней в Лондоне: прошло несколько недель, и оказывается, что она загорела.
— Между нами все кончено? — сказал я.
— Это зависит от тебя.
— Ты ведешь себя так, будто мы не сможем больше встречаться. Это и правда конец?
— Отчего же? Мы увидимся в Лондоне. Мой адрес у тебя есть.
Она приподнялась и села возле меня на колени, натянув на себя мятую простыню и прикрыв обнаженные ноги. Когда она заговорила, руки дрожали.
— Я должна повидать Найалла. Я не собираюсь нарушать обещание. Но я не хочу причинять тебе боль и постараюсь разобраться с этим как можно скорее. Пожалуйста, продолжай свой отпуск, только скажи, куда ты поедешь. Если все сложится, я присоединюсь к тебе позднее.
— Что ты ему скажешь? Ты намерена сообщить ему о нас?
— Полагаю, это следует сделать.
— Тогда почему бы мне не подождать тебя в Сен-Рафаэле?
— Потому что… Я не могу просто сказать ему это. Нельзя же так вот просто войти и заявить прямо с порога: да, кстати, я встретила другого человека, так что — до свидания.
— Почему нельзя?
— Ты не знаешь Найалла. Он надеется, что я останусь с ним недели на две. Мне придется осторожно все выложить. Конечно, я скажу о тебе, но он отнесется к этому не лучшим образом. За шесть лет нашего с ним знакомства не было еще никого другого.
— Хорошо, сколько времени тебе потребуется?
— Дня два, может быть, три.
Я поднялся с постели и налил нам обоим немного вина из бутылки, купленной еще днем. Ситуация была совершенно курьезной, и всякий раз, когда мы пытались обсуждать наши проблемы, дело кончалось тем, что я злился и срывался. Я не мог понять, на каком таком коротком поводке Найалл удерживает ее при себе, какую власть он над ней имеет, и, пытаясь освободить, рисковал вместо этого потерять ее навсегда. Все, чего я хотел…
Голова моя шла кругом от бессильной злобы. Я залпом выпил стакан вина, наполнил его снова и сел возле Сью, протянув ей другой. Она отставила его в сторону, даже не пригубив.
— Когда ты встретишься с Найаллом, ты станешь с ним спать?
— Я сплю с ним вот уже шесть лет.
— Я спросил не об этом.
— Не твое дело.
Как ни больно было это слышать, но в ее словах была правда. Я откровенно разглядывал ее обнаженное тело, пытаясь вообразить ее с другим мужчиной, с этим Найаллом: как он прикасается к ней, возбуждает ее. Самая мысль об этом показалась мне отвратительной. Эта женщина стала моим сокровищем. Она лежала, зарывшись щекой в подушку, волосы скрывали ее лицо. Мне захотелось прикоснуться к ней. Я положил ладонь на ее запястье. Она откликнулась мгновенно, сжав мою руку.
— Не думала, что это будет так трудно, — сказала она.
— Давай поступим так, как ты предлагаешь, — сказал я. — Я оставлю тебя завтра в Сен-Рафаэле, а сам отправлюсь дальше вдоль побережья. Если мы не пересечемся в течение недели, я вернусь в Англию один.
— Это не займет неделю, — сказала она. — Три дня или даже меньше.
— Как у тебя с деньгами?
— А что с деньгами?
— Ты же на мели. Как ты будешь без денег?
— Мне они не нужны.
— Ты хочешь сказать, что сможешь одолжить у Найалла?
— Если потребуется.
— Ты готова одолжить у него и не хочешь взять у меня?! Неужели ты не понимаешь, что это дает ему дополнительную власть?
Она покачала головой. Я добавил:
— Впрочем, помнится, ты говорила, что у него никогда нет денег.
— Я говорила, что у него никогда нет работы. А в наличности он недостатка не испытывает.
— И где же он достает деньги? Ворует?
— Пожалуйста, Ричард, оставь это. Для Найалла деньги ничего не значат. Я смогу получить все, что мне нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101