ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Как вы думаете, сколько таксист может иметь дома денег?
— Не знаю. Если судить по себе — тысяч двадцать, тридцать. Может, немного больше.
— Много больше.
— Пятьдесят?
Оба мужчины усмехаются:
— А если сто тридцать — что вы на это скажете?
Ирена пожимает плечами. «В парке все знают о махинациях Ферды,— думает она,—почему об этом должна рассказывать именно я? Мое дело — сторона».
— А вам не кажется, что это результат незаконных сделок?
Ирена снова пожимает плечами.
— А если я добавлю, что кроме этого у него обнаружено еще большое количество сертификатов и что у него здесь хранились и доллары?
— Я не настолько хорошо его знала,— отвечает Ирена осторожно.— Просто я всегда думала, что он ловкий малый и не прочь подработать. Но чтобы занимался какими-нибудь темными делишками — этого я не сказала бы. Как-никак он должен был ездить!
— Разумеется! Чтобы иметь выручку! Открою вам кое-что еще: вся валюта у него в стодолларовых купюрах.
Оба впиваются и нес глазами. Ирена краснеет. Пристальные взгляды заставляют се нервничать. В растерянности она очередную сигарету, старший лейтенант подноси к ней зажигалку.
— Миг о чем не говорит — десяти- или пятидесятидолларовые купюры... Не знаю, имеет это какое-нибудь значение или нет.
Мужчины переглядываются.
— Пожалуй, она действительно ничего не знает,— произнес после некоторой паузы старший.
— Я того же мнения.
— Чтобы вы поняли, что вам нечего бояться, я вам объясню. Когда на допросе — нет, это не допрос, это мы просто беседуем,—человек слишком спокоен, нас это настораживает. Человек же, который не совершил никакого проступка, обычно чувствует себя не в своей тарелке, вот как вы сейчас. Вам этого достаточно для того, чтобы успокоиться? Думаю, вполне. Прага в последние два месяца наводнена фальшивыми стодолларовыми бумажками,— сказал старшин и положил на стол пачку банкнотов.— И не надо быть большим специалистом, чтобы при виде этой груды банкнотов заподозрить что-то неладное. Такой суммы денег я еще не видывал. Ну так как, расскажем, что знаем?
— Ферду убили не для того, чтобы взять у него бумажник,—сказал вельветовый старший лейтенант.— Такое тоже случается, но здесь другое.
— Вы хотите покрывать негодяя?
Ирена уселась поудобнее, закурила очередную сигарету.
— Хорошо,— вздохнула она.— Не знаю, может ли вам это пригодиться, но я расскажу вам все, что слышала.
СЕНТЯБРЬ ПРИНЯЛСЯ
за уборку урожая надежно засыпано в закрома, а плетеные корзины наполнены фруктами. С севера приближаются заморозки на почве.
Глава XI
С СЕВЕРА ПРИБЛИЖАЮТСЯ
заморозки на почве, небо затягивается дождевыми облаками. Ирена получила от матери очередное напоминание. «Как обстоят дела с объявлениями?—- с упреком спрашивала родительница.— Как долго нам еще ждать? Я думала, на рождество мы уже будем опять вместе...»
— А что на этот раз?—улыбнулась Ирене женщина за перегородкой в редакции ежедневной газеты с самой обширной информационной рубрикой.— Если вы снова намерены попытать счастья с объявлением для подруги, то советую этого не делать, пожалейте сорок крон! Только что приносил объявление такой приличный мужчина лет сорока. Инженер. Девиз: «Квартиру и машину имею». Удивительно, когда я здесь начинала, девизом еще служило: «Горячее сердце» или «Надежда».
— Вы меня помните?
— Как же не помнить! Я уже тогда хотела вас спросить, как это вам удается иметь такие волосы? Мы все тогда решили, что это парик.
— Нет, они у меня такие от природы,— сказала Ирена.— Мне надо произвести обмен квартиры.
— О.-о, это действительно проблема! Но это мы сможем поместить только в конце сентября.
— Неважно.
Ирена склоняется над бланком и пишет.
«Мать будет крайне разочарована,— думает Ирена,— она воображает, будто каждый ухватится за наш вариант, едва прочитает эти три строчки. „О, Грабицы, о них мы всегда только и мечтали, правда, папка?" Пройдет не один месяц, пока мать уразумеет, что смешно было менять покой на грохот отбойных молотков под окнами. Правда, если вообще из этого что-либо получится. Никто и не откликнется. В конце концов мать тряхнет головой: „Не беда! По крайней мере, не придется привыкать жить среди чужих. Так что ты переедешь к нам".
Как далеко должно простираться почтение к родителям? До каких пор надлежит слушаться их? Неужто я так никогда и не избавлюсь от их опеки?»
— Тридцать шесть,— говорит женщина в окошечке.
— Спасибо.
Ирена шагает вниз НО площади, которая знакома ей, как ни одна другая, Заходит в бистро, где официант в красной куртке размашисто жестикулирует за стойкой он широким жестом отбрасывает полотенце и направляется к ней.
— Привет, красотка! Когда ж ты наконец выйдешь за меня замуж?
Ирена маленькими глотками пьет кофе.
«Если бы я вышла замуж,— думает Ирена,-—вот это был бы веский аргумент. Тут уж никто бы не сказал ни слона. Как она может вернуться домой, если она замужем! Выбор у пас действительно невелик. Жениться или выйти к. Произвести на свет детей и заботиться о них. При виде пожара сообщить о нем.
Только веря в непреложный ход вещей, могла я уйти от доктора Сладкого. У меня и в мыслях не было, что в этом раз заведенном порядке может случиться сбой. Я думала, что запросто снова выйду замуж, и более удачно. Мир стоит на том, что люди соединяются в семьи, почему же именно я должна быть исключением?
А вот ведь сижу здесь этаким исключением. Как шанс, которым не воспользовались».
— Рюмочку, красотка? Никак у тебя глаза на мокром месте?—констатирует Петр в красной куртке.— Что-нибудь не заладилось?
—Понимаешь, зарезали одного из наших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Не знаю. Если судить по себе — тысяч двадцать, тридцать. Может, немного больше.
— Много больше.
— Пятьдесят?
Оба мужчины усмехаются:
— А если сто тридцать — что вы на это скажете?
Ирена пожимает плечами. «В парке все знают о махинациях Ферды,— думает она,—почему об этом должна рассказывать именно я? Мое дело — сторона».
— А вам не кажется, что это результат незаконных сделок?
Ирена снова пожимает плечами.
— А если я добавлю, что кроме этого у него обнаружено еще большое количество сертификатов и что у него здесь хранились и доллары?
— Я не настолько хорошо его знала,— отвечает Ирена осторожно.— Просто я всегда думала, что он ловкий малый и не прочь подработать. Но чтобы занимался какими-нибудь темными делишками — этого я не сказала бы. Как-никак он должен был ездить!
— Разумеется! Чтобы иметь выручку! Открою вам кое-что еще: вся валюта у него в стодолларовых купюрах.
Оба впиваются и нес глазами. Ирена краснеет. Пристальные взгляды заставляют се нервничать. В растерянности она очередную сигарету, старший лейтенант подноси к ней зажигалку.
— Миг о чем не говорит — десяти- или пятидесятидолларовые купюры... Не знаю, имеет это какое-нибудь значение или нет.
Мужчины переглядываются.
— Пожалуй, она действительно ничего не знает,— произнес после некоторой паузы старший.
— Я того же мнения.
— Чтобы вы поняли, что вам нечего бояться, я вам объясню. Когда на допросе — нет, это не допрос, это мы просто беседуем,—человек слишком спокоен, нас это настораживает. Человек же, который не совершил никакого проступка, обычно чувствует себя не в своей тарелке, вот как вы сейчас. Вам этого достаточно для того, чтобы успокоиться? Думаю, вполне. Прага в последние два месяца наводнена фальшивыми стодолларовыми бумажками,— сказал старшин и положил на стол пачку банкнотов.— И не надо быть большим специалистом, чтобы при виде этой груды банкнотов заподозрить что-то неладное. Такой суммы денег я еще не видывал. Ну так как, расскажем, что знаем?
— Ферду убили не для того, чтобы взять у него бумажник,—сказал вельветовый старший лейтенант.— Такое тоже случается, но здесь другое.
— Вы хотите покрывать негодяя?
Ирена уселась поудобнее, закурила очередную сигарету.
— Хорошо,— вздохнула она.— Не знаю, может ли вам это пригодиться, но я расскажу вам все, что слышала.
СЕНТЯБРЬ ПРИНЯЛСЯ
за уборку урожая надежно засыпано в закрома, а плетеные корзины наполнены фруктами. С севера приближаются заморозки на почве.
Глава XI
С СЕВЕРА ПРИБЛИЖАЮТСЯ
заморозки на почве, небо затягивается дождевыми облаками. Ирена получила от матери очередное напоминание. «Как обстоят дела с объявлениями?—- с упреком спрашивала родительница.— Как долго нам еще ждать? Я думала, на рождество мы уже будем опять вместе...»
— А что на этот раз?—улыбнулась Ирене женщина за перегородкой в редакции ежедневной газеты с самой обширной информационной рубрикой.— Если вы снова намерены попытать счастья с объявлением для подруги, то советую этого не делать, пожалейте сорок крон! Только что приносил объявление такой приличный мужчина лет сорока. Инженер. Девиз: «Квартиру и машину имею». Удивительно, когда я здесь начинала, девизом еще служило: «Горячее сердце» или «Надежда».
— Вы меня помните?
— Как же не помнить! Я уже тогда хотела вас спросить, как это вам удается иметь такие волосы? Мы все тогда решили, что это парик.
— Нет, они у меня такие от природы,— сказала Ирена.— Мне надо произвести обмен квартиры.
— О.-о, это действительно проблема! Но это мы сможем поместить только в конце сентября.
— Неважно.
Ирена склоняется над бланком и пишет.
«Мать будет крайне разочарована,— думает Ирена,— она воображает, будто каждый ухватится за наш вариант, едва прочитает эти три строчки. „О, Грабицы, о них мы всегда только и мечтали, правда, папка?" Пройдет не один месяц, пока мать уразумеет, что смешно было менять покой на грохот отбойных молотков под окнами. Правда, если вообще из этого что-либо получится. Никто и не откликнется. В конце концов мать тряхнет головой: „Не беда! По крайней мере, не придется привыкать жить среди чужих. Так что ты переедешь к нам".
Как далеко должно простираться почтение к родителям? До каких пор надлежит слушаться их? Неужто я так никогда и не избавлюсь от их опеки?»
— Тридцать шесть,— говорит женщина в окошечке.
— Спасибо.
Ирена шагает вниз НО площади, которая знакома ей, как ни одна другая, Заходит в бистро, где официант в красной куртке размашисто жестикулирует за стойкой он широким жестом отбрасывает полотенце и направляется к ней.
— Привет, красотка! Когда ж ты наконец выйдешь за меня замуж?
Ирена маленькими глотками пьет кофе.
«Если бы я вышла замуж,— думает Ирена,-—вот это был бы веский аргумент. Тут уж никто бы не сказал ни слона. Как она может вернуться домой, если она замужем! Выбор у пас действительно невелик. Жениться или выйти к. Произвести на свет детей и заботиться о них. При виде пожара сообщить о нем.
Только веря в непреложный ход вещей, могла я уйти от доктора Сладкого. У меня и в мыслях не было, что в этом раз заведенном порядке может случиться сбой. Я думала, что запросто снова выйду замуж, и более удачно. Мир стоит на том, что люди соединяются в семьи, почему же именно я должна быть исключением?
А вот ведь сижу здесь этаким исключением. Как шанс, которым не воспользовались».
— Рюмочку, красотка? Никак у тебя глаза на мокром месте?—констатирует Петр в красной куртке.— Что-нибудь не заладилось?
—Понимаешь, зарезали одного из наших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91