— Мне кажется, что это не так! — возразил Трэйс.— Траулерсон, по его собственным рассказам, имеет свой дом в Форшеме. Помните, он рассказывал, что перед домом у него разбит сад, а за домом прекрасная оранжерея. Траулерсон говорил, что это прекрасный дом, и прежде, чем покинуть страну, он должен был бы продать его, так как дом стоит немалые деньги. Я не думаю, что Траулерсон оставил бы просто так свою собственность! Более того, я думаю, что он не покинул Англию еще по одной причине. Я знаю его характер и могу сказать вам, что он не стал бы рисковать своей головой и убивать кого-нибудь. На месте Траулерсона я и сам не стал бы рисковать!
— А почему же Траулерсон исчез, а?...— спросил Приис.— Ведь он прячется от полиции, постоянно убегает, старается, чтобы слуги закона не добрались до него. Где он?
Никто, конечно, не мог ответить на этот вопрос. Даже Макферсон, который, кажется, знал больше всех, растерялся. Наступило неловкое молчание, которое было прервано появлением Сильвермора.
Глава восемнадцатая
СНОВА МЕШОЧЕК ДЛЯ МЕЛОЧЕЙ
Сильвермор явился к Приису с маленьким пожилым человеком, в котором можно было безошибочно признать моряка. Приис привел их обоих к Трэйсу, потому что у Трэйса мы могли говорить гораздо свободней, чем у Прииса — ведь в коттедже находилась только одна экономка. Сильвермор представил нам своего спутника как Сайласа Кушиона.
— Это человек, который принес мне мешочек для мелочей,— сказал он.— Он читал газеты и видел меня во время следствия,
Я думаю, рассказ из первых уст со всеми деталями будет интереснее, чем если бы все это пересказал я.
— Да? — спросил Приис. Он, похоже, уже составил мнение о Сайласе Кушионе и со свойственной ему легкостью начал задавать вопросы.
— Итак, мешочек для мелочей,— продолжил он.— Я подозреваю, вы знаете о нем все? Всю его историю?
Кушион принадлежал к тем людям, которые постоянно что-то жуют. В тот момент за щекой у него была порция табака, но его челюсти вдруг прекратили работу, и это придало ему задумчивый и даже созерцательный вид.
— Да,— медленно ответил он.— Я знаю всю историю того дня, когда он попал ко мне. О том, что было с ним раньше, понятия не имею, но мне кажется, я догадываюсь, откуда он взялся.
— Раз так, то мы хотим послушать вашу историю,— сказал Приис.— Откуда же он взялся?
— Ко мне он попал,— сказал Кушион,— от одного человека, которого я знал много лет назад. Мы служили с ним на одном корабле. Это было в Тихом океане. Торговый рейс из Вальпараисо в Сидней. Перед приходом в Сидней он заболел, здорово заболел. И там его, конечно, положили в больницу. Я ходил навещать его. Но он почти ничего не говорил, ничего не рассказывал ни о себе, ни о своих прошлых делах, понимаете? А однажды, когда я пришел в больницу, мне сказали, что он умер. Неожиданно, прошлой ночью. От него осталось несколько вещей из тех, что были у него, когда он попал в больницу. Мне отдали эти вещи, так как я был единственным человеком, который хоть что-то знал о нем. Среди них был и этот мешочек.
— Как его звали? — спросил Приис.
— Коссин, Дейв Коссин. Я знал это имя. Возможно, кто-нибудь знал его и под другим, но настоящее было это.
— Как он выглядел, вы можете рассказать? — вмешался Макферсон.— Он был длинный, темный, худощавый парень, так?
Но Кушион покачал головой и вздохнул.
— Нет, мистер, это не так! — ответил он.— Он был маленьким, рыжим. Мелкий такой парень. Я никак не мог понять, шотландец он или ирландец. Как-то он сказал, что родился в Ливерпуле. Но там живут и те и другие. Нет! В нем не было ничего похожего на ваше описание. Такой, знаете ли, коротышка.
— Он никогда не говорил вам, что у него есть этот мешочек, и не показывал, что в нем находится? — спросил Приис.
— Нет, не говорил. И не показывал. Я никогда не видел этот кошель до тех пор, пока мне его не отдали в больнице. Понимаете, когда Дейва забрали с корабля, я переслал ему его укладку, и в ней был этот мешочек. Но до этого я никогда не слышал от него ни слова о мешочке.
Макферсон что-то проворчал, выражая свое разочарование. Он был очень огорчен тем, что, хотя мы и нашли человека, умершего в больнице в Сиднее, но он вовсе не был похож ни на Кита Флинга, ни на
Ральфа Чарльзворфа. Зато Приис, который был полицейским-интеллектуалом — он ловил каждую фразу на съездах мировых судей — заговорил с начальственной интонацией.
— Итак, вы заложили мешочек мистеру Сильвермору там, в Портсмуте, не так ли? — заключил он.— Скажите, закладывали вы? Лично вы?
— О да, я заложил его,— сказал Кушион,— как и другие вещи. Тогда удача оставила меня.
- Хорошо, продолжим. Мистер Сильвермор сказал, что там было множество мелких вещей, сувениров и так далее. Они все уже были в табакерке и в мешочке, когда он попал к вам от умершего Кос-сина?
— Нет! Кое-что было там, а кое-что я положил туда уже потом. Много всяких мелких вещичек. У моряков есть такой обычай — собирать по морям всякие безделушки, понимаете?
— Так, а теперь о карте,— продолжил Приис, доставая свою записную книжку.— Вы читали о ней в газетах? Внимание! Была ли карта в мешочке, когда он попал к вам?
— О да! Карта была! Лежала на самом дне, а поверх нее было много других вещей.
— Вы же знали, что это была за карта?
— Я? Нет! Я, конечно, видел всякие карты раньше. Я думаю, Коссин где-то достал ее или кто-то начертил карту для него. Никогда я не придавал ей большого значения.
— Но вы оставили ее в мешочке?
— Никогда не вынимал ее, кроме одного раза, когда рассматривал все содержимое. Потом положил ее обратно, а другие вещички сверху. Все это я заложил мистеру Сильвермору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63