– А почему ты ей не позвонишь? – спросила Сония.
– Зачем? Получится, что я навязываюсь, – ответила Даниэла.
– Я терпеть не могу Маргариту, – вдруг призналась Сония. – Я уверена, что она потихоньку встречается с Рамоном.
Даниэла опешила. Она не ожидала этого.
– Не может быть! – воскликнула она. – Маргарита мне доверяет и не стала бы скрывать… Она бы мне сказала…
– Она знает, что мы дружим. Я давно уже догадывалась, я их видела вместе. А вчера Рамон признался, что влюблен в другую. Я уверена, что речь идет о Маргарите… Ах, Даниэла, я потеряла Рамона и теперь уже навсегда! Я останусь совсем одна, – Сония посмотрела на часы. – Костюм, должно быть, уже подкоротили, так что я пойду. Не буду тебе мешать, у тебя много работы.
– Я никак не могу сосредоточиться. Я еще не закончила эскизы. Работа совсем застопорилась, – сказала Даниэла.
– Ты больше не видела Хуана Антонио? – полюбопытствовала Сония.
– Нет. В последний раз я его видела, когда мы разводились… Так лучше! Я не хочу его видеть. Хотя я и стараюсь держаться, но воспоминания меня мучают, – ответила Даниэла и встряхнула головой, словно отгоняя грустные мысли.
– Нам надо бы почаще собираться вместе, – не выдержала Джина. – А что? Мы, покинутые женщины, будем плакаться друг другу в жилетку и жаловаться на жизнь…
– Оставь, Джина, – оборвала ее Даниэла.
В этот момент дверь ее кабинета открылась, и на пороге появилась Летисия во всем великолепии молодости и красоты. Она насмешливо оглядела присутствующих и произнесла:
– В приемной никого нет, так что я взяла на себя смелость войти без доклада.
– Что тебе надо? – привстала в кресле Даниэла.
– Я только хотела сообщить вам, что вчера мы с Хуаном Антонио были у врача. Я жду от него ребенка!
– А почему ты решила, что мне это интересно? – спокойно спросила Даниэла, но только она знала, чего ей стоило это спокойствие.
– Я знаю, что в глубине души вы надеетесь, что Хуан Антонио к вам вернется, – вызывающе улыбаясь, пояснила Летисия.
– Вон отсюда! – подскочила к ней Джина. – Авантюристка!
– Вы можете кричать, сколько угодно! Но зарубите себе на носу, что Хуан Антонио – мой! Ни вы, ни кто другой не в состоянии отнять его у меня! – лицо Летисии дышало ненавистью, и она испытывала почти наслаждение от того, что может больно ранить соперницу. – Ну что ж, желаю вам хорошего дня! Ах, да! Совсем забыла! – обернулась Летисия, уже уходя. – Если вы будете себя прилично вести, мы, может быть, попросим вас быть крестной нашего малыша, когда он родится. До свидания!
Джина бросилась вслед за Летисией, но Даниэла ее остановила:
– Не надо!.. Она хотела сделать мне больно… Что ж, надо признать, она добилась своего!..
Даниэла сидела, откинувшись в кресле и закрыв лицо руками. Ее тело содрогалось от рыданий.
– Я на твоем месте не стала бы плакать, – сказала Джина, протягивая Даниэле носовой платок. – Я бы просто разозлилась.
– Она оказалась права, – немного успокоившись, произнесла Даниэла. – Несколько месяцев назад она сказала, что может родить ребенка Хуану Антонио, а я не могу…
– Но ты же в этом не виновата. Это из-за аварии, – утешала ее Джина.
– Какая разница! Все равно мне очень больно сознавать это. Он предпочел мне ее и, наверно, очень счастлив, – почти шепотом сказала Даниэла.
– Я тебя понимаю, – Сония погладила Даниэлу по волосам. – У меня с Рамоном нечто похожее. Он меня разлюбил, потому что я не могу создать ему полноценную семью.
– О, пожалуйста! Не делайте из всего трагедию! Посмотрите-ка на меня! Я по глупости потеряла семью, и мне тоже несладко. Но жизнь еще не окончена. Я не собираюсь до конца своих дней оплакивать прошлое, – и Джина рассмеялась неестественным смехом.
– Ну, не у всех же твой характер – возразила Даниэла.
– Нет, девочки, просто надо пересилить себя! Все еще изменится! Земля-то вертится! Никогда не знаешь, что может случиться! – бодрым голосом произнесла Джина.
– Лучше не знать, – с сарказмом промолвила Даниэла.
– Не будь такой пессимисткой! Я уверена, что у тебя впереди что-то очень хорошее. Богини не сдаются, Даниэла! Улыбнись, тебе очень идет улыбка, – и Джина постаралась изобразить на своем лице улыбку с рекламы зубной пасты.
Долорес позвонила Иренэ, и она сразу примчалась. Долорес встретила ее в гостиной.
– Как ты сама понимаешь, я тебя пригласила только потому, что об этом просила Ракель, – строго сказала Долорес.
– Мне так стыдно за все то, что я наговорила вам тогда, много лет назад. Простите меня, ладно? Я за это время очень изменилась, – проговорила Иренэ в замешательстве.
– К чему говорить об этом? Ракель хочет тебя видеть, а я делаю все, что она ни попросит, хотя не всегда с ней согласна, – нахмурившись, произнесла Долорес.
– С ней очень плохо? – спросила Иренэ.
– Если у тебя есть сердце, прошу тебя, не возражай ей, что бы она ни сказала, – попросила Долорес и проводила Иренэ в спальню Ракель.
Войдя, Иренэ увидела на кровати Ракель, осунувшуюся и пожелтевшую, с черными кругами под глазами. Около нее на стуле сидела медсестра, которая тихо встала и вышла, оставив подруг вдвоем.
– Ну как ты? – спросила Иренэ, целуя Ракель в щеку.
– Плохо, – слабым голосом ответила Ракель. – Но я хочу поговорить с тобой, хотя бы в последний раз. Иренэ, я умираю… Скоро для меня все будет кончено… Но, знаешь, несмотря на то, что произошло между нами, я вспоминаю о тебе с большим теплом.
Иренэ села на стул, где до нее сидела медсестра, и взяла в свои руки руку Ракель. Следующие полчаса Иренэ рассказывала Ракель обо всем, что произошло в ее жизни за те годы, что они не виделись. Ракель изредка перебивала ее вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151